Тиса решительно тряхнула головой. Пока думы не завели в терновую чащу, из которой выбраться тяжело, не исколов сердце, подхватила немытую посуду и понесла в кухню. Оказалось, что за тяжелой дверью стряпущей уже вовсю гремела работа - гремела кастрюлями, плошками и громким командным голосом. И лишь когда на нее уставилась недоуменная поварня во главе с хмурым толстоногим поваром в белом котелке, девушка осознала, что сделала что-то неположенное. Всунув в руки Лаши немытые миски, Тиса покинула паркую кухню.
На лестнице девушка столкнулась с экономкой. При виде новой жилицы, Рина Степановна нахмурилась. Но все же на прямые вопросы Тисы хоть и без радушия, но ответила. Достопочтимое семейство в самом деле не встает в такую рань. Также экономка объяснила, как пройти к центру города. Расспрашивать же дорогу к школе одаренных Тиса не решилась - из опасений вызвать к себе ненужный интерес.
За ночь подмерзли лужи, покрылись по краям паутинкой льда. По куполу зонта крапал холодный дождь. Несмотря на это, прогулка пешком дарила истинное удовольствие. После длительной поездки в карете теперь в коляску ее и калачом не заманишь. Наездилась на год вперед, спасибо. Топая вдоль балюстрады, Тиса то и дело поглядывала на поражающий четкостью линий канал - зажатую отвесными каменными стенами реку Патву. Так, порой, и судьба берет нас в тиски и ведет по начертанному одному известному ей пути. Странно. Ведь, если бы не тот случай на перевале двенадцатилетней давности, она могла бы провести в этом городе свою юность. Жить и учиться. Бродить бы по этим мощеным тротуарам, также смотреть на воду и красивые дома. Но... это была бы совсем другая Тиса.
Что ж, надо отдать должное изобретательности судьбы - сделав огромный крюк, она все же привела ее в Оранск. Город, лежащий на равнине у подножия горы Орь. Тиса вгляделась в белесую марь, пытаясь разглядеть за черепичными крышами домов очертания этой самой горы. Бесполезно. Должно быть, в ясную погоду ей это удастся, но только не сегодня.
Бережковая уткнулась в Сенную, и Тиса с сожалением отступила от канала и повернула по указке Рины в сторону центра. Всего два квартала и она оказалась на Боровой - центральной широкой улице города. Трехэтажные дома здесь тесно льнули друг к другу, будто спасаясь от зябкости. Вывески призывали посетить всевозможные лавки и заведения. Фасонисто одетые горожане прогуливались по тротуарам. Мужчины при цилиндрах, женщины в шляпках. Вопреки серости дня дамы несли ажурные зонтики. Тиса остановилась, чтобы пропустить грузчика, выносившего лотки с хлебом из булочной. Улыбнулась, заметив в окне цирюльни дядечку с бородой из пены. В шляпной лавке две девушки спорили, кому достанется чепец с красной лентой.
Через пять минут от городской оживленности у Тисы закружилась голова. Подождав, пока проедет коляска с двойкой подтянутых гнедых, девушка с осторожностью пересекла дорогу. У внушительной постройки из красного камня с огромной вывеской «Фроловские бани», Войнова перевела дух и спросила у торговки вениками дорогу к школе одаренных.
Как бы ни была великолепна Боровая, Тиса без сожаления сменила ее на длинный переулок. Через пол часа она отыскала Евсифонову улицу и с волнением предстала перед высокими коваными воротами школы одаренных. На воротах красовалась вылитая из чугуна птица с лицом старухи - Евсифона, сеятельница мудрости и просвещения. Сама школа представляла собой старинное трехэтажное здание с колоннами и серыми от пыли барельефами. Старина чувствовалась не только в нем. Брусчатка, которой был выстлан двор, похоже, давно не реставрировалась, и в нескольких местах зияла широкими выбоинами. На подходе ее обогнали бегущие дети, спешащие на урок. Девушка поднялась по надколотым на углах ступеням вслед за ними. Затем толкнула тяжелую дверь и вошла внутрь школы. Ей открылся длинный холл. Под сводчатым потолком висели кованые люстры в виде раскрытых книг, но без свечей.