Тисе ничего не оставалось, как согласиться.
- Но, не будем заставлять графиню ожидать нас, дорогая. Не желаете присоединиться к нашему скромному чаепитию, Тиса Лазаровна? - когда иссякла беседа, нехотя обратился Лев Леонидыч к постоялице, сделав тем самым ей великую честь.
- Будьте так добры, - поддержал хозяина дома Озерский, притворно улыбаясь.
И предоставить возможность способ скомпрометировать себя иным способом? Нет уж. Что у графа недоброе на уме, Тиса не сомневалась.
- Спасибо, увы, прошу меня простить, - склонила голову Войнова. - Я неважно себя чувствую и, если позволите, хотела бы отбыть к себе в комнату.
- О, сейчас я вижу этот нездоровый румянец на ваших щеках, милая, - запоздало рассмотрела ее хозяйка. - Надеюсь ничего серьезного? Я не хотела бы, чтобы Санюша подхватил какую-нибудь хворь. Не представляете граф, как нам бывает тяжело, когда малыш болеет.
- Нет, что вы, просто усталость, - заверила Марью Станиславовну Тиса. - Боюсь, от дальней дороги не совсем оправилась.
Отпущенная восвояси, Тиса не могла не нарадоваться тишине и обособленности своей комнаты. Прошло всего несколько дней, а она уже устала от превысокого общества. Нет-нет, эти кринолины, этикет и лживые речи не ее стихия, и никогда ее не будет. Но каков Озерский! Бывают же такие неприятные люди! Хотя надо признать, он удержал ее от падения. И все же, избави Единый, пересечься дорожками с молодым графом вновь. Этот титулованный мальчишка любит потешаться за счет других, это очевидно.
Покормив голубей, Войнова присела за писчий столик и выложила из сумки книги. Какое-то время она углубилась в чтение, снова ощутив прилив желания обучится всему и немедля. И когда за дверью со стуком подала голос Фонька, Войнова взмолилась, чтобы это не было приглашением спуститься вниз. Единый услышал. Горничная потревожила ее лишь для того, чтобы занести отглаженные вещи.
- Гости еще не уехали? - не удержалась от вопроса Тиса.
- Вы о графьях? - охотно откликнулась девушка. - Так вона уезжают, поди с вашего оконца видать будет. Глядите, какая коляска!
Девушки дружно прильнули к окну. Карета действительно имела представительный вид. И на сей раз Войнова и лошадей оценила. И пресветлое семейство вместе взятое. Графиня была высока, сухопара и имела такую прямую спину, словно к ее спине привязали швабру. Лицо Лидии Аскольдовны по форме напоминало кабачок. И было настолько же бесстрастно, как сей овощ. За графиней неотступно следовали две девочки-служанки лет семи, понуро неся пухлый клетчатый саквояж и черный зонт хозяйки. Ростом Озерский явно пошел в мать, а вот кабачковое лицо от матери унаследовала его сестра - молодая девушка, идущая под руку с Лизой к карете. От Фоньки Тиса узнала, что зовут девушку Лееславой в честь святой, или просто Лесой.
- Она подруга нашей Лизки, - объяснила горничная, и тут же прикрыла рот, испугавшись. - То бишь Лисаветы Львовны.
- Меня можно не стесняться, Фоня, - махнула рукой Тиса. В конце концов, ей уже порядком надоели правильные речи. Горничная кивнула и все же осторожней продолжила.
- А вот Ёсий Аполинарьевич реже бывает, - не без грусти в голосе.
- Вот уж несчастье, - поморщилась Тиса, наблюдая, как Озерский целует руку Лизоньке на прощание.
- Старый граф помер позапрошлую зиму, и он теперь сам себе граф. Такой молодой! Поговаривают, - шепотом произнесла Фонька. - Хозяин его зятем прочит Лизке, то бишь... Лизе. А она носом крутит. Но все равно выйдет.
- Почему выйдет? - удивилась Тиса.
- Батюшку не посмеет ослушаться.
Тиса подняла брови.
- Это вы недавно в дому-то, потому не ведаете, - хмыкнула Фонька, видя недоверие Тисы. - Здесь, как хозяин молвит, так все и делается. Потому что на руку горяч больно.
- Кто горяч? - удивленно сморгнула Тиса. - Лев Леонидович?
- Кто ж еще? Редко бывает, но метко. Уж коли гневается, то стены дрожат и чубы трещат, - закончила Фонька поговоркой. - Лучше ему тогда на глаза не попадаться.
Тиса покачала головой. Надо же, никогда бы не подумала. Лев Леонидыч в его халате до пят, невысокого роста и далеко не богатырского телосложения. Всегда выдержанный и вдруг «чубы». Странно. Но не верить Фоньке у нее пока оснований не было.
Карета заполнилась пассажирами и покатила из ворот на Бережковую.
Фонька убежала, а Тиса снова засела за книги. Особенно интересным показались ей записки из практики Кашина. «Владея отстранением, - писал ученый муж, - вы сможете увидеть со стороны искомую персону. Позвольте, случай: горожанка М. обратилась ко мне с просьбой найти потерявшегося на ярмарке внука. При поиске я обнаружил ребенка спящим в корзине с бельем у портомойни. Не владея отстранением, я бы узрел темноту век искомого, не более. Отстранение же позволило мне определить точное местоположение дитя».