Войнова не заметила, как скрипнула дверь балкона, и гостиную наполнили негромкие голоса. И лишь позже осознала, что не одна в гостиной.
- Оставь меня! - возмущенный шепот принадлежал молодой Отрубиной.
- Он снова был здесь, я знаю! - вторил ей разгоряченный мужской.
- Это тебя не касается!
- Еще как касается! Черт возьми! Как ты можешь, Лиз!? Чем тебя купил старый обрюзгший мухомор? - шорох занавесей и скрип половиц. - Ты катаешься на его коляске! Принимаешь букеты! Я видел посыльных.
- Ты следил?
- Ты прекрасно знаешь это. Я и дня не могу прожить без тебя. Я люблю тебя, Лиз.
- Перестань, - голос Лизы задрожал. - Все кончено, Сережа. Уходи! Сейчас же, пока тебя кто-то не заметил! И никогда не появляйся больше в этом доме!
- Всего один поцелуй, Лиз! Прощальный, - упрямо продолжил мужчина. Несмотря на слова, сдаваться он явно не собирался. - Я хочу убедиться, что ты ничего ко мне не чувствуешь.
Тиса не знала, что и делать. Встать, как не в чем не бывало, и поздороваться? Вряд ли это хорошая идея. Оставалось одно - отсидеться. Может быть, они ее не заметят и уйдут. Тиса осторожно выглянула из-за спинки дивана. Молодые жарко целовались. Лизонька и... тот самый благочинник, которого она видела не так давно на улице у особняка. Вот тебе и соглядатай. Войнова вернулась в прежнее положение - э-э, не очень удачно. Зацепила нечаянно прислоненную к стене кочергу, и та со звоном шлепнулась на пол. Скрываться далее было глупо, и Тиса со вздохом поднялась на ноги.
Немая сцена продолжалась с минуту. Войнова не могла ничего сказать, кроме как «я не нарочно». Благочинник, кажется, узнал ее и даже кивнул, пребывая в не меньшей растерянности. Ох. Зато Отрубина испуганно таращила глаза и кусала красивые яркие губы. Тиса не сразу уловила подвоха, когда девушка бросилась к шнурку на стене и отчаянно затрясла его. Затем вытолкнула в спину горе-любовника на балкон, велев тому убираться восвояси. На сей раз парень не стал пререкаться. Все это время Тиса по своей глупости продолжала стоять и наблюдать за развернувшимся действом.
- Ты не скажешь, что видела нас, - сощурила глаза Лизонька, подойдя к невольной свидетельнице ближе.
- Будь уверена в этом, - искренне пообещала Тиса. - Я случайно зашла. Мне нет дела до твоих тайн.
- Может и так, - невесело усмехнулась молодая Отрубина, глаза ее нехорошо заблестели. - Впрочем, можешь сплетничать. Только тебе все равно отец не поверит. Потому что...
Словно в каком-то фарсе Тиса увидела, как красавица со всей силы толкнула статую дракона в крыло. Изваяние, медленно качнувшись, подумало долю секунды - падать, не падать, и затем рухнуло на пол с таким громыханием, что весь дом сотрясся. Хрусталь и коллекция фарфоровых статуэток Марьи Станиславовны весело звякнули. Голова дракона оторвалась от туловища и медленно прикатила к ногам постоялицы.
Что было потом, не описать словами. Жильцы и слуги слетелись в красную гостиную и зажужжали пчелами. Тиса с несходящим с лица удивлением выслушала обвинения Лизы в свой адрес. Лев Леонидович устроил грандиозный скандал. Была бы виновница служанкой, как пить дать, отведала бы парчового тапка. Бедный хозяин так голосил над сломанной статуей, что Войнова даже пожалела его. Говорить что-то в свою защиту было совершенно бесполезно. Не поверят.
- Мы вынуждены отказать вам в постое! - наконец, хрипло прокаркал Лев Леонидович. Горло-таки себе сорвал.
- И правильно, - поддержала хозяина практичная Рина Степановна. - От ее голубей сор один.
Марья Станиславовна лишь уныло вздохнула. Читать матроне с завтрашнего дня снова предстоит Есении. ***
За ночь мороз сковал грязь и лужи, которые мокрый снег развел на дорогах в последние дни.
Привратник Григорий молча выпустил опальную постоялицу за дверь вместе с клубами морозного пара. Прошка с виноватым видом отдал девушке саквояж и клетку, что любезно согласился донести до крыльца.
Осторожно, чтобы не поскользнуться на обледеневшей тропинке, Тиса двинулась к воротам. Возмущение от выходки хозяйской дочери в ней поугасло еще вчерашним вечером. Она вообще многое сейчас воспринимала иначе, чем раньше. На такое ее состояние Камилла бы сказала, что в ней духу нет, и принялась бы кормить. Но в движении по течению тоже есть свои преимущества. Не надо мучиться выбором, судьба сама ведет. Все равно в доме Отрубиных она ощущала себя не лучше этих голубей.
- Тиса, погоди!
Обернулась. К ней спешила Фонька, кутаясь в овчинную безрукавку. Раскрасневшаяся от морозца, с непокрытой головой и челкой заиндевелой. За ее спиной топала знакомая парочка - продавщица сдобы с сыном, который напомнил ей Рича. Мальчишка отчего-то насупленный отстал от матери.