– Прошу любить и жаловать, – обернулась к обществу Тонечка.
Гости как по команде поспешили знакомиться с вэйном и его матерью. Шумная толпа обступила приезжих. Ордосия Карповна держала спину неестественно прямо, словно проглотила дрын, и чинно кивала. Сын тоже кланялся то и дело, и у него это выходило естественно и свободно. По-детски наивная широкая улыбка легко раскрывала губы Филиппа, как мотылек крылья.
Марика изнывала от нетерпения. Она прыгала на месте, чтобы разглядеть приезжего. Старушка Амалия поправила на носу очки.
– Когда ж этот вэйн выйдет-та?
– Бабуля, он уже появился! Смотрите, вон, с Флором Игнатьевичем разговаривает, – прокричала Марика.
Старушка прищурилась.
– Какой экстравагантный молодой человек. Надеть длинный халат и шляпу с пером. Ростом, однако, не вышел. Хм.
Марика принялась объяснять Амалии Валериановне, что та ошиблась.
– Не хочешь пойти представиться? – спросила Ганна. По лукавому взгляду подруги Войнова поняла, что та что-то задумала, и отрицательно мотнула головой.
– Пора бы тебе пересмотреть свое отношение к вэйнам, Тиса. Избавиться от предрассудков. Мы с бабушкой пойдем с Кошкиными. Может, поможешь бабулю довести?
Пришлось согласиться. Представляться собрались сразу после Горчаков. Но пробиться к столичному гостю оказалось не так просто. Самуил Горчак минуту тряс руку вэйна, твердя: «Идет страда, и ясная погода ох как нужна». Тамара Горчак не переставала тараторить, объясняя Ордосии Карповне, где находится их дом. Наконец Флор вернул вэйну его руку и сдвинулся с супругой в сторону. Филипп пошевелил пальцами, словно хотел убедиться, на месте ли. Но недовольства не выказал. Надо отдать должное красавчику, он был безупречно вежлив.
К столичным гостям подступились Кошкины. Следом за ними Тиса и Ганна с бабулей.
Настасья Ефимовна представила себя и мужа.
– Очень приятно, – вэйн тряхнул в поклоне синим чубом. – Настасья… Какое красивое имя!
– Спасибо, – зарделась та. – Мы с мужем растим сад, так что если хотите попробовать самые вкусные яблоки в Увеге, милости просим.
– И яблочный сидр, – крякнул Никодим.
Филипп поблагодарил за приглашение, пообещав им воспользоваться при удобном случае.
– Он такой обаятельный! Правда, девочки? – шепнула Марика.
Тиса закатила глаза, но даже она не могла придраться к вэйну. Похоже, Филипп действительно искренне радовался каждому новому знакомству, чего не скажешь о его матушке.
– Марика, наша дочь. Вторая наша дочь, Зоя, осталась дома с мужем. Легкое недомогание, – продолжила Настасья Ефимовна.
Вытянувшись как ребенок на уроке, девчонка восторженно рассматривала Филиппа.
– Какое милое дитя, – Ордосия Карповна снисходительно улыбнулась. – Однако своей дочери я бы запретила носить платье с подобным декольте.
Ордосия Карповна подняла орлиный нос. Девичьи уши порозовели. Настасья Ефимовна в растерянности оглянулась.
– Ма, оставь, – грациозно взмахнул кистью руки Филипп. – В Крассбурге я видел и более глубокие декольте на более юных девицах.
– Это отнюдь их не красит, – возразила Ордосия Карповна, – скорее наоборот.
Тиса с Ганной переглянулись.
Никодим Кошкин взял за руку жену и отступил в сторону со словами:
– Познакомьтесь с друзьями нашей семьи. Амалия Валериановна Мятнова, ее внучка Ганна и подруга моих дочерей Тиса. Амалия Валериановна бывший педагог увежской гимназии. Ганна учитель словесности, обучает наших местных ребятишек читать и писать.
Тиса заметила, как подруга поправила вырез на груди.
– Очень приятно, – Филипп поцеловал сухонькую руку Амалии Валериановны. Старушка при этом не сводила мутного взгляда с синего чуба вэйна.
– Да-а, – протянула Ордосия Карповна, рассматривая Амалию и Ганну. – Весьма похвально. Вы, должно быть, окончили училище? – обратилась она к Ганне.
– Нет, – Лисова пригладила рукав кофточки. – Все нужные знания мне дала гимназия.
– Тогда, милочка, чему вы можете научить детей? Я уверена, что знания может дать только педагог с высшим образованием. Моего Филиппа учил самый дорогой учитель словесности в Крассбурге. Настоящий талантище!
Ганна потупила взгляд.
– Вашему сыну несказанно повезло, – встряла в разговор Войнова. И если бы не ее тон, Ордосия Карповна сочла бы ее слова за комплимент.
– Именно, – женщина окинула капитанскую дочь взглядом с ног до головы.
«Сейчас узнает меня», – подумала в ужасе Тиса.
Неожиданно помощь явилась от вэйна.
– Это любимая тема ма, – сказал он и улыбнулся так, словно просил прощения.