Я держу табличку у задней части окна, и затем он, немного наклонившись вперед, приближает свой мотоцикл. Через несколько минут он кивает и показывает мне большие пальцы вверх. Моё сердце колотится, ощущая предвкушение, которого я так долго не испытывала. Я решила сделать ещё один шаг вперёд. Я устала от гостиничных номеров, поэтому попросила Сьюзен забронировать для меня дом отдыха, так как я останусь на пару дней. Мне нужно что-то, чтобы почувствовать себя хоть немного по-домашнему. Она согласилась и заказала прелестный маленький домик в городе.
Я пишу адрес на чистом листе бумаги. Затем я пишу: «Я останусь здесь». Я не знаю, чего ожидаю. Чёрт, я даже не знаю, чего хочу. На самом деле, я не знаю Маверика, но он впервые за столь долгое время вернул меня к жизни, и это то, без чего я устала жить. Просто иметь кого-то, с кем можно поговорить – это удивительно. Это всё заставляет чувствовать себя лучше. Так что, дрожащими пальцами я прижимаю бумагу к окну и наблюдаю за его реакцией.
Он читает слова, и я держу их дольше, чем обычно, на случай, если ему нужно запомнить их. Он кивает, и озаряет меня ещё одной убийственной улыбкой. Я прикусываю губу и опускаю бумагу, показывая ему два больших пальца. Его ухмылка становится шире до тех пор, пока не превращается в полноценную улыбку, и это выбивает воздух из моих лёгких. Боже. Он прекрасен. Пугающе. Но энергетика, излучаемая им, является подлинной.
Мне бы хотелось, чтобы и раньше я уделяла больше внимания подобным вибрация... Может быть, я бы никогда не оказалась в такой беде.
Стук в мою дверь отвлекает меня, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть другого члена из своей команды, Исаака, входящего в комнату. Он талантливый гитарист, и я бы не смогла без него сделать ни одной из своих песен. Высокий, темный и безумно красивый, с самыми серыми глазами, которые я когда-либо видела у мужчин, он, безусловно, привлекает внимание дам. Иногда мы собираемся вместе и сочиняем песни. Он был моим другом долгое время.
– Хэй, подруга, – говорит он, входя и плюхаясь на место у окна рядом со мной.
Он выглядывает и поднимает свои брови:
– Святое дерьмо, этот чувак выглядит пугающе.
Я вспыхиваю, но ничего не говорю.
– Он может видеть нас здесь?
Я смотрю на Исаака и не могу скрыть глупую улыбку, которая распространяется по моему лицу.
– Мы давно играем вместе; могу я доверить тебе секрет?
Его глаза загораются, и он улыбается, скрестив ноги и глядя на меня.
– Выкладывай, сестра. Ничего не утаивай.
– Я знаю его, – хихикаю я.
Его брови поднимаются, и он показывает большим пальцем в сторону Маверика.
– Чувака байкера?
– Да. Он вроде... помог мне однажды, и теперь он следует за мной и приходит на все мои концерты. Он действительно великолепен.
– Он следует за тобой? – Исаак хмурится.
Я качаю головой и закатываю глаза.
– Не таким образом. Я прошу его приехать.
Половина лжи, но это заставит Исаака чувствовать себя лучше.
– И он тебя вообще не беспокоит? Посмотри на его размеры, Скар. Он огромный. Что если он похитит тебя и заберет на заднюю часть этого байка?
Я улыбаюсь.
– Неужели это так плохо?
Исаак нахмурился и подвинулся немного ближе.
– Да ладно, жизнь здесь не так уж и плоха, верно? Быть самой известной певицей в стране не может быть слишком сложно?
Я поднимаю брови, и он усмехается.
– Хорошо, я заберу это обратно, – он смеется. – Я бы никогда не хотел быть на твоём месте.
– Я люблю петь, не пойми меня неправильно. Я просто устала, наверное. Я хочу знать, каково это снова быть свободной, понимаешь?
– Тур скоро закончится, и ты вернешься на своё ранчо в Денвере со своими лошадьми, и тебе не придётся беспокоиться об этом какое-то время.
– Мы оба знаем, что это неправда, мне нужно подготовить новый альбом. Я буду тратить каждый день на запись, пока мы снова не отправимся в тур. Для меня это никогда не закончится.
– Нет. Я думаю, это не так. Во всяком случае, достаточно обреченности и мрака. Я здесь, чтобы поговорить с тобой об Амалии. Я слышал, ты просила её в группу.
Мои брови сошлись.
– Ты знаешь Амалию?
Его щеки покраснели, и мои глаза широко раскрылись.
– О, черт возьми, Исаак. У вас двоих что-то есть?
– Нет! – говорит он, качая головой. – Она просто... Я видел её игру, и, ну, просто видел её... Она...
– Захватывающая дух.
Он кивает и смотрит на меня.
– Я был бы не прочь, проводить с ней немного больше времени, смотреть, как она играет.
– Должно быть, она нравится тебе, учитывая, что у тебя может быть любая девушка, которую ты когда-либо хотел, без промедления.
– Но не ты, моя сладкая, Скар. Не ты.
Он резко падает на меня, отталкивая назад. Я истерически смеюсь и хлопаю его по груди.
– Ты придурок, Исаак. Отстань от меня!
Он смеется и целует мою щеку.
– Я оставлю тебя в покое, чтобы ты могла продолжить разглядывать своего маленького байкера.
Он подмигивает и отрывается от меня, стоя и глядя в окно. Затем он очень резко начинает махать, словно сумасшедший. Я хихикаю и встаю, выталкивая его из комнаты.
Затем я возвращаюсь к тому, что я делала.
Разглядываю этого великолепного байкера.
Глава 7
– Не нервничай, – говорю я Амалии, пока мы ожидаем прихода Сьюзен, чтобы она посмотрела. У меня есть всего несколько часов до моего концерта, так что это должно быть быстрое представление, но я рада, что менеджер просто даёт мне возможность показать ей, какая удивительная Амалия.
Девушка пересаживается на своё место и смотрит на меня.
– Я не думаю, что очень понравлюсь Сьюзен.
Ее голос мягкий и слегка не в тон, но это только делает ее более красивой.
– Ты ей понравишься, – говорю я, глядя прямо на девушку, чтобы она могла читать по моим губам.
Амалия выдыхает, и мы оба ждём прибытия Сьюзен. Та появляется примерно через десять минут. Когда женщина входит в комнату, ее взгляд устремляется на Амалию, и она секунду смотрит на нее, а затем на меня.
– Я действительно очень занята, Скарлетт. Сделай это быстро.
Мне не нравится, как она разговаривает с нами, но она здесь, и я не собираюсь сейчас спорить. Я смотрю на Амалию и киваю. Она выглядит так, словно потеряет сознание от беспокойства, но все же кивает, и мы начинаем играть. Я пою песню, которую мы обе выбрали. Это мой сингл под названием «Dreamin' blues». Это прекрасная песня, и у нее есть отличный припев для исполнения Амалией. Я играю на гитаре и смотрю, как девушка закрывает глаза.
Она сказала мне, что может слышать, весьма незначительно. Она объяснила, что сражается с пониманием слов, но музыкальные тона она может разобрать немного яснее. Этого достаточно, чтобы знать, где её партии. Я сижу рядом с ней, поэтому она может присоединиться к песне в нужное время. Я начинаю петь и смотрю, как Амалия проводит пальцами по клавишам фортепиано, глаза закрыты, тело расслаблено.
Когда наступает её очередь, девушка начинает играть, а я пою, и у меня опять захватывает дух. То, как она играет... Это невероятно. Так невероятно, что я едва могу понять это. Ее пальцы скользят по клавишам в мягком, но быстром темпе, не отставая от меня. Она запомнила мои песни, выучила их, освоила их. Должно быть, она сделала это до того, как я узнала, что она так хороша.
Если это не преданность делу, я не знаю, что это такое.
Я смотрю на Сьюзен, ожидая угрюмого взгляда, но вместо этого вижу благоговение на ее лице, когда она наблюдает за игрой Амалии. Музыка, которая наполняет комнату, и страсть, стоящая за ней, заставляют даже самого трудного человека остановиться и послушать. Это завораживает тебя. Невозможно пройти мимо, не услышав, не почувствовав, не вдохнув. Я замечаю, как люди заглядывают в зал, некоторые из них входят в комнату, чтобы посмотреть, как играет Амалия.