Ждать. Пока она там страдает.
Какое мне вообще до этого дело? Проклятье. Я должен быть здесь только как друг и ничего больше. Я здесь, чтобы защитить её, а не заботиться о её чувствах.
Блять.
Блять.
Блять.
Я останавливаюсь, рычу от разочарования и провожу руками по волосам. Я не могу поверить, что я, блять, сделал это. Не могу поверить, что она это видела. Блять. Проклятье. Гнев клокочет в моей груди от событий сегодняшнего дня, от страха, что она предаёт меня, от того, что я только что причинил ей боль, от всего этого. Он взрывается, и я дёргаю себя за волосы, скрипя зубами и тяжело дыша.
Мне нужно добраться до неё.
Я спускаюсь в ближайший бар и заказываю пиво, поворачиваю телефон и звоню ей. Нет ответа. Я пью пиво, заказываю ещё и жду, снова звоню. Нет ответа. Примерно через час я уже не могу больше ждать. Я сам побью эту чёртову охрану, если не смогу туда попасть. Я иду туда, и иду прямо сейчас.
Я прерывисто вздыхаю, встаю и выхожу из бара, бросив на стойку полтинник. Я знаю, в какой она комнате – она сказала мне, когда только приехала. Мне просто нужно туда попасть. Когда я возвращаюсь, то смотрю на отель, на людей, входящих и выходящих. Охрана снова снаружи. Хорошо. Я вижу группу девушек, стоящих снаружи, и у меня появляется идея. Я делаю ещё один вдох и шагаю к ним. Одна симпатичная брюнетка замечает меня, и её рот приоткрывается. Она хлопает подругу по плечу, и все они останавливаются и смотрят на меня, разинув рты, со страхом в глазах.
Здорово, что они меня боятся.
– Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы, леди. Я просто хочу знать, не остановился ли кто-нибудь из вас в этом отеле?
Трое из них поднимают руку. Хорошо.
– У меня там друг, и мне нужно туда попасть. Если я войду, они вышвырнут меня обратно. Кто-нибудь хочет получить лёгкие сто долларов, проводив меня и посадив в лифт?
– На какой этаж ты хочешь попасть? – спрашивает рыжеволосая, её голос звучит уверенно и совсем не беспокоится обо мне. Мне нравится эта уверенность. Она из тех девушек, с которыми Кода легко расстаётся. Она смотрит на меня без колебаний и беспокойства. Она не боится, даже слегка.
– Десятый.
– Я на десятом, – пропищала темноволосая девушка, её голос был не таким сильным. – Я сделаю это, но я хочу привести своих друзей.
– Нет проблем, дорогая, я здесь не для того, чтобы причинить вред тебе или кому-то ещё. Просто хочу добраться до своей девушки. Я облажался.
Их лица смягчаются. Я достаю немного денег и отдаю их темноволосой девушке. Она смотрит на них большими глазами. Рыжеволосая делает шаг вперёд и протягивает руку.
– Я Чарли, а ты кто?
– Маверик.
– Любой мужчина, готовый пойти на все, чтобы заполучить девушку, достоин моего уважения. Я пойду с тобой, и Черри, – она указывает на темноволосую девушку, – но не сомневайся, если ты попытаешься что-нибудь сделать, хоть что-нибудь, я вздрючу тебя.
Я ухмыляюсь ей.
– Ты мне нравишься, Чарли.
Она ухмыляется и поворачивается к Черри.
– Ну же, цыпочка, давай покончим с этим, чтобы я могла пойти и запить всю свою печаль.
Чарли подходит ко мне, Черри тоже. Чарли берёт меня под руку и хлопает ресницами.
– Никто не поверит, что мы просто взяли тебя с собой, если только, конечно, ты не... – она проводит пальцем по моей груди, и я смотрю на неё.
У девушек есть стиль, мне это чертовски нравится.
– Черри, встань по другую его руку. Все в этом отеле будут думать, что мы собираемся провести лучшее время нашей жизни с этим жеребцом здесь.
Я ухмыляюсь и иду в отель вместе с девушками. Мы пользуемся третьей дверью, и Чарли заводит разговор, заставляя меня смеяться, так что мы выглядим непринуждённо. Охрана оглядывается, смотрит на Чарли, висящую на мне, и качает головой, снова сосредоточившись на людях, входящих и выходящих. И вот так мы внутри. Я предполагаю, что они на самом деле ищут только Трейтона, любой другой, вероятно, мимолётная мысль для них.
Когда мы подходим к лифту, Черри вытаскивает свою карточку и проводит ею, нажимая на десятый этаж.
– Ты можешь спуститься вниз без карты, но ты не можете подняться без неё, – объясняет она.
Мы поднимаемся на десятый этаж и выходим. Я поворачиваюсь к обеим девушкам.
– Спасибо, я очень ценю вашу помощь.
– Мы только что заработали сотню баксов за то, что абсолютно ничего не делали, – Чарли ухмыляется. – Меня это устраивает. Рада угодить.
– Вы приехали в Сиэтл или живёте здесь? – спрашиваю я, завязывая разговор на несколько минут, прежде чем они спускаются вниз.
– Из Денвера, – говорит Чарли, проводя пальцами по своим огненно-рыжим волосам.
Она великолепна, без сомнения.
– Ну, когда вернётесь домой, зайдите к нам. Мы бы с удовольствием выпили с вами пару кружек пива.
Чарли смотрит на меня. Сегодня вечером я не надел куртку после того хаоса, который устроил сегодня на улице, так что я понимаю, что она, вероятно, смущена.
– МК «Стальная Ярость».
Глаза девушки округляются, и она улыбается.
– Нихрена себе.
– Дерьмо.
Её улыбка становится шире.
– Мы обязательно это сделаем, парень байкер. А теперь иди и возьми свою девушку.
Я киваю, а потом поворачиваюсь к Черри.
– Благодарю вас, леди. И смотри, чтобы охранник не увидел, как ты выходишь, а то он будет гадать, что ты со мной сделала.
Они обе смеются и, помахав рукой и сказав «позже», уходят.
Я начинаю пробираться к комнате 1007, где, как я знаю, находится Скарлетт.
Я являю собой смесь злости и сожаления. В основном злость.
Потому что, насколько я знаю, она может использовать меня, чтобы ебаться с любым шоу, которое ведёт её бывший парень.
И она не имела никакого грёбаного права убегать и вести себя так, будто я ей изменил.
Мы не вместе.
Блять.
Моя голова – это проклятый Богом беспорядок, и моя ярость накапливается от событий дня.
И Скарлетт Белл собирается увидеть байкерскую сторону, о которой она спрашивала столько раз.
Потому что я злой. И я хочу её. И трахну её. И нахуй всё это.
Я мне, черт возьми, остается только молиться, чтобы она была одна.
И что она откроет эту чёртову дверь.
Я не хочу, чтобы мне пришлось её выбивать.
Но я сделаю это.
О, да.
Я сделаю.
Глава 14
Придурок.
Грёбаный придурок.
Мне просто нужно было убедить охрану, что я просто выходила с Амалией перекусить, а не будить Сьюзен и не говорить ей, потому что она расстроится. Затем мне пришлось выслушать двадцатиминутную лекцию о том, как это опасно, и о том, что я должна была сообщить им. Тогда мне пришлось быть полной задницей и сказать им, что если бы они смотрели, как следует, то увидели бы, как я покидаю отель. Этого было достаточно, чтобы заставить их закрыть рты и принять это.
Они не были счастливы.
Я фактически шантажировала их, чтобы они ничего не сказали.
Так что я не только ужасный, отвратительный человек, но и обиженный, ревнивый и злой.
Я не могу остановить боль в своём сердце. И у меня нет для нее абсолютно никаких оснований.
Он не со мной. Он мне ничего не должен. В этом-то все и дело. Мы друзья, и это, это прямо здесь, именно поэтому мы никогда не должны были целоваться и просто оставаться такими. Потому что, какой бы огонь ни горел между нами, он сильный и всепоглощающий. Каждая интимная секунда, которую мы проводим вместе, только усиливает его. Мы не должны были позволять ему распространяться дальше.