Я перехожу к следующей.
– Скарлетт Белл рано завершает концерт, разочаровывая поклонников, чтобы сбежать с неизвестным преступником.
Господи. Концерт был закончен.
Кто придумывает все это?
– Хватит, – говорит Маверик, выхватывая у меня телефон. Я не осознавала, что по моему лицу текут слезы, пока моя рука автоматически не поднялась, чтобы смахнуть их. – Это чушь собачья, Скарлетт. Всё пройдёт.
– Я знаю, – шепчу я. – Но это повлияет на мою карьеру, и Сьюзен с ума сойдёт... если она ещё не собрала вещи и не уехала.
– Каждый известный человек, которого я знаю, сделал что-то не так, если верить новостям. Через несколько дней они переключаться на что-нибудь другое. Твои поклонники даже не вспомнят об этом через месяц. И ты это знаешь.
– Я знаю, но ненависть будет накатывать, и в течение нескольких недель, это будет иметь обратный эффект для меня, – я делаю глубокий вдох, а затем выдыхаю. – Но это был мой выбор уйти прошлой ночью, так что теперь я должна жить с последствиями.
Маверик наклоняется, берёт моё лицо в ладони и заставляет посмотреть на него.
– Тебе никогда не придётся «жить» с последствиями своей собственной грёбаной жизни. Тебе не нужно ничего объяснять. Тебе не нужно оправдываться. Ты же человек, тебе, блять, позволено иметь хоть какую-то свободу.
– Только не в этой индустрии, – говорю я, и моя нижняя губа дрожит.
– Все пройдёт, детка.
Я надеюсь, что это так.
Блять. Я надеюсь, что это так.
Глава 18
Проклятье.
От того, как скручивается мой желудок, мне становится нехорошо. Я не хочу столкнуться лицом к лицу с катастрофой, в которую я собираюсь нырнуть едва слезу с мотоцикла, но я знаю, что у меня нет другого выбора. Действия имеют последствия, и они мои. Сьюзен будет ждать меня в отеле, если она ещё не ушла и не оставила меня одну. У входа будут толпиться репортёры, они будут ждать, надеясь что-нибудь услышать.
Маверик замедляет ход в нескольких кварталах и останавливается. Он снимает шлем и поворачивается ко мне.
– Я не могу проводить тебя, детка. Как бы мне этого ни хотелось. Они меня распнут. Тебе придётся столкнуться с этим самой. Ты будешь в безопасности?
– Я обойду отель сзади, – говорю я ему. – Я уверена, что всё будет хорошо.
Мой голос дрожит от волнения. В этом нет ничего удивительного. Я практически обделалась при одной мысли о том, чтобы пойти туда.
– Я всё равно пойду посмотреть, просто пройдусь немного вниз по улице, пока не увижу отель. Если я увижу любой признак проблемы, я приду. Плевать, что думает твой менеджер.
Я киваю, сглатывая. Он тянется к моему шлему, снимает его и кладёт себе на колени, потом берет моё лицо в ладони и притягивает меня ближе, целуя в губы, не глубоко, просто нежно. Именно то, что мне нужно. Глубоко вздохнув, я слезаю с мотоцикла.
– Думаю, мне лучше столкнуться с музыкой лицом к лицу.
– Позвони мне, если у тебя будут проблемы, хорошо? – бормочет Маверик, и эти глаза, они заставляют меня чувствовать себя в безопасности внутри, как будто если все пойдёт совсем плохо, он будет там, чтобы забрать меня.
Это чертовски прекрасное чувство.
– Хорошо, – шепчу я.
Я улыбаюсь.
Он улыбается.
Затем он поднимает руку в знаке мира.
Моё сердце взрывается, и когда я возвращаюсь на улицу, то тоже демонстрирую ему этот символ. Затем, поколебавшись, я поворачиваюсь и иду к отелю. Я незаметно проскальзываю через заднюю дверь и через бассейн выхожу в вестибюль через заднюю дверь. Кто-то замечает меня почти сразу, и репортёры пытаются ворваться в парадные двери, крича и вопя, и все, кто в данный момент стоит в вестибюле отеля, останавливаются, глядя на меня.
Охрана подходит ко мне первой, один мужчина стоит передо мной, другой позади меня, и они начинают двигать меня к лифту.
– Скарлетт! – кто-то кричит. – У нас есть пять минут, чтобы выслушать вашу версию событий?
– Скарлетт. Можно мне взять автограф?
– Скарлетт. Твой байкер-друг с тобой?
– Это правда, что ты употребляешь наркотики?
– Это правда, что ты бросаешь музыку, чтобы стать Старухой байкера?
Я закрываю глаза и позволяю охране провести меня внутрь лифта. Как только мы входим и дверь закрывается, один из них достаёт телефон и звонит Сьюзен. Я чувствую некоторое облегчение, что она всё ещё здесь и ещё не решила дать мне пинок под зад. Но моё облегчение длится недолго, когда я думаю о взрыве, в который я собираюсь угодить. Она сейчас сойдёт с ума. Я кладу руки на живот, делаю глубокий вдох и жду, когда откроются двери.
Когда это происходит, Сьюзен уже ждёт, её глаза пронзают меня насквозь. Она смотрит на меня так долго, что я думаю, не взорвётся ли она и не разнесёт ли этот отель в клочья своей яростью. Охрана выходит, и я выхожу следом за ними. Избегая смотреть на менеджера ещё секунду.
– Спасибо, – говорит она двум мужчинам, которые сопровождают меня. – Я очень ценю вашу помощь. Дальше я разберусь сама.
Мужчины кивают и заходят обратно в лифт.
А потом я остаюсь с ней наедине.
Я поднимаю голову, чтобы снова посмотреть на неё, но она уже идёт в мою комнату. Я не спорю. Я следую за ней. Мы идём по коридору, пока не добираемся до моего номера, а затем заходим внутрь. Как только дверь закрывается, Сьюзен поворачивается, и я готовлюсь к тому, что сейчас произойдёт.
– О чём ты только думала?
Её голос спокоен.
Слишком спокойный.
Мне это не нравится.
– Я не думала, – отвечаю я, и это чистая правда. На самом деле я не думала, а если бы и думала, то, наверное, не стала бы этого делать.
Но я была зла. Она вторглась в моё личное пространство, а затем попыталась контролировать мою жизнь. Звезда кантри-музыки или нет, но у неё нет такого права.
– Ты права, – говорит она. – Ты этого не делала.
– Ты рылась в моём телефоне, а потом попыталась его забрать. Ты пытаешься контролировать жизнь, которую я и так почти не контролирую. Я утратила контроль.
Она смотрит на меня так долго, что я думаю, не ушла ли она куда-то ещё в своей голове, но потом она делает глубокий вдох и начинает... плакать.
Это застаёт меня врасплох. Полностью. Сьюзен не плачет. Она кричит. Она контролирует. Она требует. Она держит себя в руках. Она не плачет.
Но она плачет.
Стоя передо мной. Слезы катятся по её щекам. Плачет. Просто рыдает. Моё сердце тут же разрывается, и я делаю шаг вперёд, кладя руку ей на плечо.
– Мне очень жаль, Сьюзен. Мне не следовало этого делать. Я знаю, что оставила тебе огромный беспорядок, чтобы ты его убрала.
– Меня больше не волнует беспорядок, – говорит она, её голос прерывается между рыданиями. – Меня это нисколько не волнует. Средства массовой информации собираются и всегда собирались найти способ напасть на тебя, в конце концов. Я думала, что смогу контролировать это, я думала, что смогу удержать тебя от этого, но я не могу. Всё, что я сделала – это потратила всю свою энергию, пытаясь вести проигранную битву.
– Нет, – тихо отвечаю я. – Сьюзен, ты просто потрясающий менеджер.
Она фыркает, а потом снова начинает плакать.
– Ты чуть не лишилась жизни, потому что я в тебя не верила. Ты пустилась во все тяжкие, потому что я очень тебя контролировала. Если бы я просто расслабилась и позволила тебе увидеться со своим другом, ты могла бы сделать это незаметно, и никто бы никогда не узнал. Вместо этого я попыталась контролировать это и создала шторм.
Я моргаю.
Вау.
Честно говоря, мне нечего сказать.
– Ты живой человек, Скарлетт. И я обращалась с тобой скорее как с проклятой машиной, которой могу управлять так, как считаю нужным, это несправедливо, и вот что случилось. Я должна была ослабить свой контроль давным-давно.