— Будут тебе напитки, — говорит Франк. — Кофе и все, что пожелаешь. Но учти, за напитки тут принято платить историями. Что до меня, я предпочел бы историю сэра Мелифаро. О жизни Ахума Набана Дуана Ганабака я и так знаю немало. А вот сэр Мелифаро для меня пока темная лошадка.
— Ладно. История сэра Мелифаро, пусть так. Я сегодня на диво покладистый, даже неловко немного перед беднягой Ночным Кошмаром. Он-то небось рассчитывал как следует побраниться со мной после долгой разлуки, а я не в форме.
— Ничего страшного, — тоном благовоспитанного ребенка, которому не купили обещанное мороженое, говорит Макс. — Я как-нибудь потерплю.
История, думает Триша. Конечно, будет же история. Вот и ответ на вопрос, что делать, когда дожарится омлет. Слушать, что ж еще? И какая разница, кто рассказывает.
— Нынче вечером сбылись сразу две мои сладчайшие мечты, — говорит Ахум-Мелифаро, подкладывая себе очередную порцию салата. — Не могу сказать, что жизнь моя вовсе лишилась смысла, но надо будет срочно придумать что-нибудь новенькое, столь же несбыточное, чтобы хоть на пару-тройку лет хватило.
— Небось пожрать хотел в таком виде? — ухмыляется Макс. — Во всей, так сказать, полноте?
— Вечно с тобой так. Вроде балбес балбесом и в людях совершенно не разбираешься, а стоит расслабиться, и — хлоп! — вдруг выясняется, что ты читаешь меня, как открытую книгу. Никогда не мог к этому привыкнуть.
— Хочешь сказать, я угадал?
— Почти. Не то чтобы я хотел именно пожрать. Но разнообразия ради обрести целостность не в пустоте бесконечных коридоров, пролегающих между Миром и его Темной Стороной, а в каком-нибудь приятном местечке вроде этого вашего трактира и развлекаться, вместо того чтобы стоять на страже, — о да, о такой возможности я мечтал с того самого дня, как впервые попробовал на вкус свое подлинное предназначение. Сказать, что я сейчас счастлив, будет изрядным преуменьшением. Я и слова-то подходящего не знаю.
— Да, — кивает Франк, — такие каникулы совершенно необходимы Стражу. Рано или поздно ты бы, не сомневаюсь, изыскал способ приятно провести время с самим собой и подходящее место. Но я очень рад, что это впервые случилось с тобой именно в моем доме. Я, можно сказать, коллекционирую события, которые имеют значение. Большая редкость, ни на одном известном мне блошином рынке не отыщешь, об антикварных лавках уже и не говорю.
— А вторая мечта? — нетерпеливо спрашивает Макс. — Ты сказал, их две. И насчет второй у меня ни единой стоящей версии. Хороша «открытая книга», в которой добрая половина страниц не разрезана!
— На самом деле ты вполне мог бы догадаться. Хочешь подсказку? Эта мечта принадлежит только сэру Мелифаро из Ехо. Ахуму такое и в голову не пришло бы.
Макс хмурит лоб, чертит вилкой узоры на столешнице, исцарапанной сотнями его предшественников, которым тоже было о чем подумать, сидя за этим столом, Триша тому свидетель.
— Нет, не знаю, — наконец говорит Макс. — Давай уж, колись. Могу за это отдать тебе свою порцию — а пироги у Франка такие, что я бы на твоем месте не торговался.
— Ладно, не стану. А все равно удивительно, что после стольких лет знакомства ты не догадался, что больше всего на свете мне хотелось, чтобы однажды ты уставился на меня, открыв рот от восхищения. Но так ты глядел только на нашего шефа, да и то по большим праздникам. А сегодня, когда я вошел в сад, ты смотрел на меня именно так, как требуется. И вид у тебя при этом был даже более идиотский, чем в моих самых упоительных мечтах.
Макс недоверчиво качает головой, улыбается, но только одной половиной рта, словно не решил пока, смешно ему или нет.
— Врешь небось, — говорит он. — А все равно мог бы выдумать что-нибудь более убедительное. Это же такая ерунда — как я на кого смотрю.
— Как по мне, вообще все ерунда. Без исключения. Но это совершенно не мешает мне радоваться, страдать, чего-то хотеть, чего-то бояться, любить, тосковать, торжествовать и злиться. Практика всегда гораздо глупее, чем теория, но значение имеет только она — наша подлинная живая нелепая жизнь. Что с нами происходит и как мы себя в связи с этим чувствуем — это действительно важно. А рассуждения по этому поводу недорого стоят, даже самые разумные.
— Пожалуй. Но я все равно не понимаю, на кой черт тебе сдался мой восхищенный взгляд?
— Просто я сам пару раз на тебя так пялился. Захотелось сравнять счет.
— Ну надо же, — вздыхает Макс. — Ничего себе — «открытая книга». Могу представить, сколько еще сюрпризов меня сегодня ждет.