В союз включаются ^государства Северной Руси (Москва, Рязань, Новгород, Псков), так что в частный договор между двумя княжествами обыкновенно включаются и все прочие.
Основания союза те же, какие были указаны в 1-м периоде для всех древнерусских земель (см. «Начала объединения»), с той разницей, что на более тесном пространстве одной Северной Руси начала объединения проявляются с большей энергией[36]. Общего наименования для союза, как одного государства, еще не подыскано; он называется иногда: «Наша братья князья», чем указывается на старый принцип единения Руси – родовое единство князей, которое теперь становится большей частью фиктивным, т. е. степень зависимости одного князя от другого определяется названиями степеней родства («брат младший, сын» и т. д.). Иногда союз называется: «Вси князи рустии крестьяньстии», в отличие от государств западных (в том числе Литвы) и басурманских. В этом выразилось, что государство сознается прежде всего, как христианский (православный) союз. Церковное единство предупредило государственное, послужило образцом для него и отчасти вызвало его к жизни. Митрополиты, жившие в Москве, ради церковных интересов настаивали на установлении государственного единства и помогали в том всеми средствами (церковной клятвой, поучениями, посланиями). Но большей частью союзу усвояется именование: «Русская земля» или «Русь»: «Обычай бо поганых, – говорит летопись (под 1319 г.), – и до сих пор вмещуще вражду межи братьи князей русских… И бывше пре (спору) велице межи ими, и бысть тягота велика в русской земли»; в 1328 г. сел на великом княжении князь Иван Данилович, «и бысть тишина велика христианом по всей Русской земли». От этого великие князья Московские уже в XIV в. называют себя великими князьями русскими или даже «всея Руси» (со времен Ивана Калиты), хотя их власть (относительная) простиралась только на одну Суздальскую землю и лишь отчасти на другие севернорусские земли. Отсюда следует заключить, что главным основанием союза было сознание национального единства в самом населении; создание единого государства было вызвано национальной потребностью. Жители не видели иностранца в другом сильнейшем русском князе, который смещал их мелкого владетеля, и в худшем смысле оставались лишь равнодушными (за исключением высших классов Новгорода и Пскова, дороживших своим свободным государственным устройством). Это и облегчало переход от союзного государства к единодержавному в XV в.
4. Установление единодержавия в XV в. Союзная организация государства, несмотря на кажущуюся ее плотность, была очень шатка: между членами союза происходили частые войны и распри. К тому же уже сначала обнаружилось неравенство сил между членами союза: прежняя Суздальская земля (великое княжество Московское) превышала и населенностью и величиной великие княжества Рязанское и Тверское, а также Псков. Великий Новгород страдал внутренней слабостью борьбы партий. Как в мире физическом сила притяжения увеличивается по мере увеличения объема тела, так и в мире политическом более сильное княжество приобретало тем самым новые силы: в Москву стекались выходцы из разоренных земель Киевской, Черниговской и др. Этим воспользовались великие князья Московские, руководясь большей частью личными и династическими интересами, но иногда возвышаясь и до сознания великих общерусских задач; таковые были: Василий Дмитриевич, сын Донского (1389–1425), который противодействовал Витовту расширить пределы своего государства за счет великого княжества Смоленского, Новгорода и Пскова; Василий Васильевич Темный (1425–1462), при котором восстановлено (силами населения и духовенства) единодержавие внутри великого княжества Московского, когда оно было нарушено борьбой среди самого потомства Калиты (с дядей его, Юрием Дмитриевичем, и его сыновьями); но всех более дело установления единодержавия принадлежит Ивану Васильевичу III (1462–1505) и сыну его Василию (1505–1533). В то время сила двух государств Московского и Литовского возросла до того, что прочим севернорусским землям предстоял уже выбор не между независимостью и подчинением Москве, а между подчинением тому или другому из названных великих княжеств; Великий Новгород давно уже управлялся, вместо самостоятельных князей, наместниками того, кто был великим князем в данное время, т. е. в XIV в. великого князя Московского, который тем не менее издавна старался присоединить к своей родовой отчине пограничные Новгородские волости: Торжок, Бежецкий Верх и северную Двинскую землю; здесь везде боярский класс стоял за Новгород, а черные люди тянули к Москве (например, в Торжке, при Симеоне Гордом). Не раз между Великим Новгородом и Москвой происходила открытая война, но большей частью Новгород откупался деньгами. В 1470 г. новгородцы (боярская партия) решились примкнуть к Литве. Такое отступление Новгорода было признано изменой русским национальным и религиозным интересам; победами 1471 г. при Шелони и в Двинской земле Иван III заставил Великий Новгород отказаться от союза с Литвой, но оставил ему еще внешние атрибуты государственной независимости. В 1477 г. и в 1478 г. при новом военном походе Иван III уничтожил политическую независимость Новгорода (вече, посадничество) и присоединил его к великому княжеству. – В 1489 г. покорена новгородская колония Вятка. – Подобно Новгороду, и Тверское великое княжество, хотя колебалось между Москвой и Литвой, но постепенно приводимо было к покорности великому княжеству Московскому: в 1484 г. последний князь Тверской Михаил Борисович задумал прибегнуть к литовскому великому князю, но Иван III предупредил его, занял Тверь, а местный князь бежал к Казимиру. – При Иване III уничтожена и государственная самобытность внутренних уделов в самом великом княжестве Московском: власть удельных князей равнялась уже власти провинциальных правителей, назначаемых государством.
36
Все отмеченные черты союза взяты нами из многочисленных договоров князей того времени; но отсюда не следует, что союз