Царь Иудейский в Хевроне (1.1–4.12) (1) Как пали сильные (1.1-27)! Итак, Давид мог вернуться из ссылки, не опасаясь более преследований Саула. Однако возвращение было омрачено для Давида его страданиями по поводу побоища у горы Гелвуе. Его печаль о Сауле, который, похоже, пользовался у него большим почтением, и особенно об Ионафане, по-видимому, была усилена озабоченностью о дальнейшей судьбе Израиля, который сейчас нуждался в твердом руководстве. Судьба амалики-тянина, который пытался снискать расположение Давида рассказом о смерти царя и претензией на участие в убийстве, показывает всю глубину переживаний Давида.
Другим доказательством является трогательный плач Давида над великой утратой Израиля, которая также была и его личной утратой (ст. 19–27). Используя драматический контраст (в котором рассказывается о прошлой славе героев, чтобы усилить нынешнее унижение) и краткие строки погребального плача, Давид призывает весь Израиль, включая горы Гелвуе, которые были свидетелями трагической сцены, оплакать царя и его сыновей.[480]
(2) Борьба за престол (2.1–4.12). Триумфальное возвращение Давида из своего изгнания в Секелаге привело к тому, что он был провозглашен царем Иудейским в Хевроне (2.1–4). Этот древний город, который хранил богатые воспоминания еще о днях Авраама, был его столицей в течение семи с половиной лет (5.5). Тем временем, с семьей Саула все еще нужно было бороться. По наущению Авенира, коварного начальника войска Саулова, сын последнего Иевосфей (правильнее — Ешбаал)[481] был провозглашен царем над остальными израильскими коленами, включая заиорданские. Ничто не указывает на то, что правительство Иевосфея пользовалось народной поддержкой. То, что его столица была расположена за Иорданом уменьшало его влияние среди колен, которые все более смотрели на Давида как на своего вождя.
После двух лет столкновений между двумя претендентами на престол (2.10; 3.1), Иевосфей разгневал Авенира, обвинив его в близости с наложницей Саула (ст.6-11). Если эта связь действительно имела место, то она указывает, что Авенир сам хотел претендовать на корону. Интимные отношения с одной из наложниц Саула давали бы Авениру право на царство. Разрыв с царем вынудил Авенира искать примирения с Давидом (12–16), который в качестве условия выдвинул возвращение себе Мелхолы, дочери Саула. Политическая подоплека этой просьбы (выполненной Иевосфеем) очевидна: сын от Мелхолы помог бы Давиду заручиться поддержкой сторонников Саула.[482]
Перебежчик Авенир, путешествия из одной земли в другую для переговоров со старейшинами, стал в авангарде кампании Давида за воссоединения нации (ст. 17–19). По-видимому, зависть и жажда мести подтолкнули военачальника Давидова Иоава на убийство своего соперника, который, по крайней мере явно, стал его союзником. Смерть Авенира опечалила Давида (обратите внимание на короткий плач, ст.33–34) и встревожила Иевосфея, который вскоре был убит двумя головорезами, ранее служившими Саулу (4.2 и далее). Это не понравилось Давиду и он приказал убить убийц, которые надеялись снискать его благоволение.
Царь над всем Израилем в Иерусалиме (5.1–8.18). После смерти своего соперника, Давид был провозглашен царем над всем Израилем в Хевроне (5.1–5). Дом Иуды, который в то время включал Симеонитов, Халевитов, Офниелитов, Иерахмеелитов и Кенеитов (1 Цар.27.10; 30.29), воссоединился с северными коленами ("Израилем"[483]). О том, что последние никогда чистосердечно не принимали Иудейских царей, можно судить по их готовности к отделению во времена внука Давида, Ровоама.
Вид столицы Давида в Иерусалиме, к югу от нынешнего Старого Города.
(1) Захват Иерусалима (5.6). Хананейская твердыня — Иерусалим — оставалась вне владений Израиля в течение двух с половиной веков его пребывания в земле. Древний город (ср. 14.18) Иерусалим[484] был идеально расположен, чтобы стать столицей Давида. Находясь между двумя половинами его царства на территории, не принадлежащей какому-либо колену, он был нейтрален и мог служить объединяющим фактором. Подробности осады не приводятся, однако существует предположение, что воины Давида ворвались в город через водяные трубы (5.8).[485] Ненависть Давида к Иевусеям и психологию, которой он воспользовался, чтобы придать боевой дух своим воинам выражены в том, что он называет вражеских воинов хромыми и слепыми, по-видимому вспоминая их насмешки над ним. Такие колкости были обычной тактикой в древних войнах.
480
Более полное рассмотрение литературной формы Qinah (плач) и использование ею драматического контраста, в частности с восклицанием "как!" (см. ст. 19, 25) см. гл.47 о Плаче Иеремии.
481
Имя «Ешбаал» ("Человек Ваала" или более вероятно — "Ваал существует" используется в 1 Пар.8.33 и 9.39. Отвращение писцов к Ваалу привело к тому, что в 2 Пар. слово "Ьа'аГ" было заменено на "baser ("стыд").
482
См. J D.Levinson and B.Halpern "The Political Import of David's Marriges", JBL 99 (1981): 507–518.
483
О том, имеется ли в виду весь народ, или северные колена, можно судить лишь по контексту.