Царствование Ахава изложено достаточно подробно не ввиду его политической значимости (о равнозначном Амврии повествуется всего в шести стихах), а в связи с его конфликтом с Илией, который символизировал сопротивление истинных израильтян нововведениям царя и его финикийской царицы.
Политическое мастерство Ахава. Ахав в полной мере воспользовался возможностями унаследованными от Амврия. Он расширил и укрепил царскую резиденцию на холме Самарии. Понимая вред, причиняемый постоянной борьбой с Иудеей при Ровоаме и Иеровоаме, как Амврий, так и Ахав проводили в отношении ее мирную политику. В лице Иосафата Иудейского (ок.873–848 гг.) Ахав приобрел верного союзника (ср.22.1–4).
Сотрудничество между царствами было необходимо не только из-за арамейцев, которые постоянно совершали набеги на израильские границы, особенно в заиорда-ньи, но и ввиду быстрого возвышения Ассирии. При Ашшурнасирпале II (ок.883–859) ассирийцы достигли Средиземного моря, подчинив себе некоторые небольшие сирийские города-государства.
Угроза вражеского нашествия иногда порождает необычные союзы, такие как союз Ахава с Венададом Дамасским. Эти два царя три раза встречались на поле боя; первую победу одержал Венадад (20.1–6), однако Ахав разгромил его во втором сражении (ст. 19–21) и взял его в плен в третьем (ст.26 и далее). Однако в важном эпизоде, не зафиксированном библейскими авторами, они объединились с Ирулени Имафским и другими западными правителями, чтобы противостоять нашествию Салманассара III (ок.859–824 гг.), который продолжал безжалостную территориальную экспансию, начатую его отцом. Исход сражения при Каркаре на Оронте не ясен. Салманассар, в ассирийской манере, утверждает, что одержал великолепную победу, однако он в течение нескольких лет не возвращался, что развить успех, что может указывать на то, что он "зализывал раны". Согласно киркской стеле Салманассара, Венадад (названный в тексте Адад-идри, т. е. Хададезер) привел на поле боя 1200 колесниц и 20000 пеших воинов, в то время как "Ахав Израильтянин" привел 2000 колесниц и 10000 пеших воинов.[516] Возничие колесниц Ахава, похоже, были специально обучены действиям на холмистой местности. После того, как сирийцы были побеждены воинами Ахава во второй вышеназванной битве (ст. 19–21), они искали возможности сразиться с израильтянами на равнине, где, как они чувствовали, сирийские боги более сильны (ст.23–25)!
Союз с арамейцами распался как только исчезла ассирийская угроза. Раздраженные тем, что Рамоф Галаадский в северном заиорданьи находился в арамейских руках, Иосафат и Ахав пошли войной на неназванного арамейского царя, по-видимому Венадада I (22.1–4). Профессиональные пророки единодушно предрекали успех. Седекия, сын Хенааны, даже сделал себе железные рога, символизирующие военную мощь, которой Израильтяне прогонят сирийцев (ст. 11). Проявление пророческого символизма (в который пророки облекали свои сообщения, давая им реальное существование и думая тем самым гарантировать их выполнение) оказались лишь благими помыслами, т. к. не имели за собой Божественного авторитета. Как будет видно в дальнейшем, истинные пророки иногда также пользовались пророческим символизмом, но лишь в ответ на повеление Божие, а не как средство влияния на Его действия.
516
J.Bright, "History",p.240 n. 34, в настоящее время отрицает свою раннюю позицию (2nd ed. [1972], р.236 п. 36), поддерживающую мнение Albright ("Жертвенная стела воздвигнутая Венададом I Дамасским богу Меркарту", BASOR 87 [1942]: 28) о том, что Хададезер было личным именем царя, а Венадад было его тронным именем. D.J. Wiseman (DOTT, р.48) называет Хададезера возможным приемником Венадада. M.Black следует за Wiseman (DOTT, p.240) и приводит основные возражения против точки зрения Albright, признавая, однако, тот факт, что Мелкартова стела говорит в пользу отождествления Венадада и Хададезера.