Безжалостность ассирийцев была известна всем: их политика массовых изгнаний своих жертв — фактически, жестоких маршей смерти — и то, как они безжалостно уничтожали народы, которые были настолько опрометчивы, что восставали против их железного ига. Лишь черствая душа могла оставаться бесстрастной перед лицом таких зверств. Как убедительно показал К.С. Льюис, евреи жестоко проклинали своих врагов потому, что серьезно относились к добру и злу.[847] Дело касалось большего, чем просто порочность ассирийцев; их деспотизм задевал праведность Самого Бога. Если Бог — действительно Бог, считали Наум и его сторонники, Он не может позволить разнузданному злодеянию неограниченно процветать. Ассирия, бритва, нанятая Богом (Ис.7.20), ретиво обрила своих соседей, включая Израиль и Иудею, и теперь настало время сломать бритву: орудия Божественного суда сами от этого суда не освобождаются.[848]
Если такие пророки, как Наум и Софония, получают удовольствие от перспективы полного уничтожения их древнего врага, то это потому, что страдания их народа были велики. Может показаться, что их воодушевление по поводу такого наказания, выходит за границы дозволенного, однако, хотя они уже знали закон любви к ближнему (Лев. 19.17–18), они еще не видели его четкого толкования Христом. Однако, христианское откровение подтвердило и то, что участники Старого Завета уже хорошо знали, — любовь имеет свою суровую сторону. Ее огонь может не только согревать, но и сжигать:
"Человек, глубоко и искренне религиозный, всегда человек гнева. В связи с тем, что он любит Бога и своих ближних, он ненавидит и презирает бесчеловечность, жестокость и порочность".[849]
В определенном смысле, осуждение Ниневии воплощает судьбу всех народов, которые окончательную надежду возлагают, по словам Киплинга, "на ствол дымящийся и осколок железный". Военная мощь не освобождает от обязанности быть праведным и справедливым. Осыпающиеся развалины когда-то гордого города — зловещее напоминание о том, что лишь народы, твердо полагающиеся на Бога. Который есть источник истинного мира, увидят "на горах — стопы благовестника, возвещающего мир" (1.15 [МТ2.1]).[850]
Отсутствие информации о личности Аввакума дает обильную возможность для умозрительных построений о его времени и послании.[851] Предлагались даты от 700 до 300 гг., а враги — от когорт Сеннахерима до фаланг Александра. Современная точка зрения, однако, помещает его в последней четверти седьмого века, делая пророка, приблизительно, современником Софонии, Иеремии, Наума и, возможно, Иоиля. Хороший ключ к разгадке даты его пророчества — указание на надвигающееся халдейское (вавилонское) вторжение в Иудею (1.6). В таком случае, наиболее ранней датой может быть прибл. 625 г., когда Набополасар захватил вавилонский престол, дав начало подъему ново-вавилонского царства, а позднейшей датой — ок.598 г., накануне карательного нападения Навуходоносора на Иудею в дни Иоакима (ок. 609–598). Наглядное описание халдейских военных успехов (ст.6-11) может указывать приблизительно на 605 г., когда в битве при Кархемисе войска Навуходоносора доказали свою мощь и искусство, обратив в бегство египтян.
Послание. Как и Аггей и Захария, Аввакум назван «пророком», что, возможно, указывает на должность, занимаемую им в храмовой иерархии,[852] или лишь на то, что его писание достойно занять место среди канонических пророческих книг. Близкая связь между пророческим видением и произносимым посланием выражена в фразе: "пророческое видение, которое видел пророк Аввакум" (1.1), которая указывает на то, что пророк произносил то, что Бог показал ему.
(1) Вопрос: Бог не осудил порочность Иудеи (1.2–4). Бог, а не народ становится первым объектом порицания Аввакума. Грех Иудеи стал таким вопиющим и ужасным, что доброе имя Божие страдает от Его нежелания судить. Сетования Аввакума о праведности Божией формируют стиль всей Книги — итог его разговора с Богом. Суд, о котором он молит, должен быть двояким: отмщение порочным и воздаяние праведным.
Насилие, угнетение и беззаконие, раздражающие пророка, по-видимому, присущи отвратительному царствованию Иоакима, который вызывал такой гнев у Иеремии (Иер.22.13–23).[853] Аввакум, который был не только пророком, но и богословом, был озадачен этой, кажущейся бесконечной, задержкой осуждения, в то время как все живое, что еще оставалось от реформ Иосии, подрывалось раздражением народных вождей.[854]
847
Reflections on the Psalms (New York: 1958), p.30; его глава, посвященная проклятиям, содержит множество полезных наблюдений.
848
Отсутствие развитых взглядов на загробную жизнь в этот период вынудило пророка требовать от Божией праведности мирского принародного отмщения.
849
Каждый человек в какой-то момент пророчествует, как Наум. R. Calkins, The Modern Message of the Minor Prophets (New York: 1947), p.86. Наблюдения о вере Наума в "нравственную связность истории" и Божественный "праведный суд над безнравственной и бесчеловечной деспотией" см. в кн. N.K.Gottwald, АН the Kingdoms of the Earth, pp.23 If.
850
Это наглядное возвещение мира, который принесет падение Ниневии (цит. по Ис.52.7), связывается новозаветными писателями с Евангелием Христа, Князя Мира (см. Деян. 10.36; Рим. 10.15).
851
Предание, сохраненное в апокрифической Книге Вила и Дракона (рус. Дан. 14.1-42 — пер.), говорит об Аввакуме, сыне Иисуса из колена Левиина. Не имеется возможности ни подтвердить, ни опровергнуть это предание, которое отсутствует в переводе Теодоциона.
852
Интерес Аввакума к общественному богослужению проявляется в псалмообразной природе гл. З и музыкальном примечании (ст. 1). Не представляется ясным, был ли он храмовым пророком, как это утверждают Мовинкель и другие (CM.Bentzen, Introduction 2:151).
853
Некоторые ученые толкуют эти обстоятельства как внешнее давление ассирийцев, которых вскоре должны были вытеснить вавилоняне. Этот взгляд, однако, требует коренных перестановок в тексте (особ. 1.13); CM.Childs, Old Testament as Scripture, л.448–450, по поводу различных толкований исторической обстановки.
854
Мольба Аввакума имеет много параллелей в Псалмах, в частности, в тех, которые выражают личные и общественные жалобы (напр., 7.10; 12.2–5; 22.2–6; 43.24–27); обратите особое внимание на возгласы "доколе?" "для чего?" Несколько уместных наблюдений о суде см. в Lewis, Reflections of the Psalms, J), pp. 9-19.