Сказать, что "Книга Авдия не представляет большого богословского интереса и ее присутствие в каноне можно легко объяснить анти-идумейской кампанией, которая была в разгаре в первом веке от Р.Х.,[865] недостаточно, чтобы объяснить сохранение данного произведения, как и любого другого антиедомитского пророчества. Как и нельзя назвать Книги Авдия, Есфири и им подобные простым проявлением шовинизма или реакцией на узкий национализм. Следует найти нечто более глубокое, более богословски значимое, чтобы объяснить сохранение и канонизацию этого труда и его непрекращающееся влияние на верующих.
Едом. Пророчества против Едома, как и против других народов, предназначены, в первую очередь, Израилю. Пророки не путешествовали в Едом, чтобы высказать свои едкие упреки, да и кто бы слушал их там? То, что пророки говорили об Едоме, слушали — как и было задумано — израильтяне, которые оценивали его важность, сохраняли и канонизировали как Слово Божие.
День Яхве. Здесь уместно привести, по крайней мере, три момента, чаще всего открываемых Яхве через пророков.
Яхве — Бог, Который требует праведности. Хотя Он и долготерпелив, Он не всегда будет мириться с поведением, противоречащим Его открытой воле. Поскольку Израиль — Его избранный народ, предназначенный учить другие народы о Яхве и Его законе, Он требовал от него более высокого уровня праведности и был намерен наказать его неповиновение. Некоторых его представителей Он, конечно, сохранит и тем самым осуществит Свою волю. Хотя эта мысль не выражена явно в Кн. Авдия, она присутствует на заднем плане его пророчеств (см. ст. 10–12, 17–21; также Ам. 1–2).
Яхве — Повелитель неба и земли, Бог всех народов. Хотя подробно и нерассмотренная, эта мысль мощно проступает в подтексте. Если бы Яхве был только Богом Израиля, как бы Он мог наказывать едомитян или даже ожидать, что они послушают Его слово? Как Он мог требовать у Едома ответа за насилие, причиненное его брату Израилю? Далекая от позднеизраильской идеи, эта тема также лежит в основе ранних пророчеств Амоса и встречается почти у всех пророков. Кроме того, основное в завете Авраама — то, что все народы земли благословятся через избранного Авраама и его потомков.
Однако, если Яхве — Свят и требует святости от Своего народа, между тем позволяя другим народам земли совершать злые дела, то как может Он быть Повелителем всех народов? Авдий отвечает на этот вопрос, упоминая, во-первых, о зле, совершенном Едомом, и, во-вторых, объявляя о предстоящем дне Господнем: "Как ты поступал, так поступлено будет и с тобою; воздаяние твое обратится на голову твою" (ст. 15). После этого суда над всеми народами в день Господень приходит восстановление и возмещение. «Спасители» восходят на гору Сион и правят горой Исава, Результатом «буде»? царство Яхве" (или, как в Синодальной Библии, «Господа» — прим. пер.) (ст.21).
Значение для дня сегодняшнего. Какую ценность сегодня представляют рассуждения о междоусобной борьбе между Иаковом и Исавом? Должно ли послание быть переадресовано лишь будущим временам — "бедственному времени для Иакова" (Иер.30.7) или оно может быть применено уже сегодня? Если это часть вечного Слова Божиего, то оно должно иметь отношение ко всем поколениям, несмотря на его особую важность для определенных времен и обстоятельств. Если послание адресовано, в первую очередь, Израилю, а не Едому, то принадлежащие к дому веры сегодня могут рассматривать его как адресованное к ним. В нем говорится о врагах Божиего народа, и об их жестоком и бесчеловечном обращении с другими. Но суд начинается с дома Божия. Чем обращение со своим братом, подобное тому, как едомитяне обошлись с Иудеей, отличается от действий языческих народов?
Мудрость едомитян вошла в пословицу (ср. Иер.49.7). Послание против Едома явилось частью осуждения их мудрости (ст.8) и гордыни (ст. З). Пророческое послание — всегда суд над чисто человеческой мудростью: даже "немудрое Божие премудрее человеков" (1 Кор.1.25), а "мудрость мира есть безумие пред Богом" (3.19). Книга Авдия, поэтому, имеет огромное значения для современного века мирского гуманизма.
Люди до сих пор ропщут и стонут под гнетом несправедливостей сего мира и жаждут того времени, когда все станет "как оно должно быть". Это проявляется во время избирательных кампаний и политических революций, об этом рассуждают в образовательных и философских теориях. Человеческие меры, какими бы радикальными они ни были, — не окончательный вопль о справедливости. Бог обещает, что Его день настанет. И когда это произойдет, Он исправит неправды, восстановит законное имение (ст. 19–20) и установит Свое царство на земле.