Гл. 1–8 начинаются в Иерусалиме в 520 г. с проблем восстановления храма и заканчиваются в грядущем веке, когда в Иерусалим придут язычники с мольбой "мы пойдем с тобою, ибо мы слышали, что с вами — Бог. Первое видение (см. краткий очерк выше) ставит вопрос о семидесятилетнем гневе Яхве на Иерусалим и Иудею (1.12). Оно касается Его намерения милосердно обойтись с Иерусалимом (ст. 16) и восстановить его (ст. 17). Он также выражает негодование народа, которые, служа орудием наказания Им Своего народа, "усилили зло" (ст. 15). Это видение как бы подготавливает сцену для последующих видений.
"Четыре рога" — это народы, "которые разбросали Иуду, Израиля и Иерусалим" (ст. 19 [МТ 2.2]). "Четверо рабочих" — мстители, расправляющиеся с рогами (ст.21 [МТ 2.4]). Рога могут быть отождествлены с четырьмя конкретными народами; то же можно сказать и о рабочих. Третье видение продолжает эту тему, однако, переходит от восстановления Иерусалима и осуждения народов, которые разграбили народ Яхве, ко времени, когда "прибегнут к Господу многие народы в тот день" (2.11 [МТ 15]).
Следующие видения истолковать сложнее, однако общую тему определить можно. Иисус, великий иерей, показан облаченным в богатые одеяния (3.4–5). Присутствие сатаны не объяснено, и далее он не упоминается. Раб Божий, ОТРАСЛЬ, представляется как Тот, Кто должен прийти (ст.8). Видение светильника связано с тем, что Зоровавель окончит строительство храма (4.9). Оно содержит слово Божие: "не воинством, но силой, но Духом Моим". Здесь, видимо, имеется в виду, что будущее утверждение Иерусалима не будет достигнуто человеческими усилиями.[970] Два масличных дерева — это два "помазанных елеем", которые предстоят Господу (ст. 14).[971] Иногда они отождествляются с первосвященником Иисусом и Зоровавелем, однако, в СТ.4–6 Иисус не упоминается, а Зоровавель не отождествляется с масличными деревьями.
Видения летящего свитка (5.1) и женщины в ефё трудны для толкования. Основной смысл, видимо, заключается в том, что проклятие (ст.3–4) будет произнесено на вора и клятвопреступника (ст.4), и что зло, «нечестие» (ст. 6, 8) поселится "в земле Сеннаар" (ст. И), в которой толкователи видят Вавилонию.[972] Если так, то здесь имеется в виду наказание нации, которая угнетала народ Божий.
Наконец, четыре колесницы выходят из ущелья между медными горами (6.1–8), чтобы дозором обойти землю. Толкование этого места усложняется изображением четырех всадников в Откр.6.2–8. Однако Захария видит колесницы, а не всадников (ср. однако, 1.8). Кроме того, в то время как Кн. Захарии могла служить источником образов для Кн. Откровения, сама эта Книга не была источником для Кн. Захарии, и смысл Кн. Откровения не следует навязывать Кн. Захарии. В 6.8 "вышедшие в землю северную [колесница с вороными конями, ст. б; возможно, также и колесница с рыжими конями, 1.7, о которой ангел нигде не упоминает] успокоили дух Мой на земле северной". Поскольку у предыдущих пророков "северная земля" была источником вторжений в Израиль и Иудею, данный образ может означать, что военные дозоры ("сильные", ст.7) положили конец сатанинской агрессии и успокоили Дух Божий.
За этим видением следует венчание Иисуса и провозглашение: "вот Муж — имя ему ОТРАСЛЬ" (ст. 11–12). Как священник, который знал Писание, Иисус был осведомлен, что «Отрасль» должен был произойти от корня Давидова, а он сам не происходил из этого рода. Более того, венец не оставался на его голове, а должен был храниться "на память в храме Господнем" (ст. 14). Всю сцену, поэтому, следует воспринимать символически. Обещание, впервые данное пророкам до плена, повторялось. Кроме того, противоречивость первоначального обещания, данного Давиду (2 Цар.7.12–13), вновь встречается у Захарии. Провозгласив, что Зоровавель завершит строительство дома (4.9), Яхве объявляет, что "Муж, — имя Ему ОТРАСЛЬ", построит его (6.12). Типологическое исследование этих мест в свете еврейского понимания, принятого до возникновения христианского толкования, указывает, что Соломон, Зоровавель, Иисус, а также Первый и Второй Храмы — все это прообразы и представления исполнения окончательного замысла Яхве. Это подчеркивается заключительными словами: "И издали придут, (ср. Еф.2.13) и примут участие в пострении храма Господня…" (6.15).
Гл.9-14 еще более сложны и рискованны для толкования. Здесь следует исходить из разделения на два «пророчества» (9.1; 12.1)и принципа перехода от более понятного к менее понятному. В 9.1–8 суд над народами рассматривается на фоне радости в Сионе по поводу пришествия Царя. Затем рассказ о суде продолжается. Некоторые ученые обвиняют Захарию в том, что он отказался от милосердного Бога и вновь вернулся к Господу Савоафу.[973] Однако один из элементов апокалипсиса, хотя и не полностью разработанный, все же присутствовал во времена Захарии — концепция сатанинского. Борьба между Богом и Его противником бушует на этой земле и за ее пределами. Последователи Зороастра иногда развивают это в космический дуализм, однако Библия никогда не рассматривает противника как равновечного и соравного Яхве. Он — одно из Его созданий, как бы он ни изображался: змием (Быт.3.1), царем Вавилонским (Ис. 14.4, 12–14), князем Тира (Иез.28.2-10) или сатаной (Иов. 1.6-12; Зах.3.1–2). Он имеет ограниченную власть на земле, потому что некоторые согласны содействовать его усилиям по уничтожению народа Божиего и искупительных дел Божиих. Именно против этой сатанинской силы направляет Свой гнев Яхве Елохим. Пытаться отделить Яхве Сил от милосердного Бога значит не признавать взаимоотношений между сатанинским и искупительным. Сатанинское превращает правителей в чудовищ и правосудие — в издевательство, попирает права вдов и сирот, растлевает человеческую жизнь на всех уровнях, уничтожает или проституирует землю и ее ресурсы, делает все, чтобы превратить этот мир в ад. Бог, Который не противостоит сатанинскому, Который не может или не хочет однажды положить конец этим демоническим силам, не есть Бог милосердный. Искупление означает освобождение из рабства сатанинского, и Яхве — Бог, Который искупит Свой народ.
970
Общий взгляд авторов апокалипсиса, что окончательное царство наступит лишь благодаря Божественному вмешательству, часто называют «пессимистическим» и отходом от пророческой позиции. Однако пророки также учили тому, что окончательное осуществление божественного замысла будет достигнуто лишь благодаря Божественному действию. Писатели апокалипсиса также верили в окончательную победу Бога и установление Его царства; II.II.Rowley, The Relevance of Apocalyptic, rev.ed. (New York: 1963), p.36. Основной конфликт здесь происходит не между пророками и апокалиптиками, а между гуманистами и теистами: может ли человек, своей мудростью и силой, установить золотой век, или это окончательное достижение будет исключительно делом Божиим?
971
Для обозначения «помазанников» здесь употреблен не обычный еврейский термин masiah ("мессия"), а фраза bene-hayyishar ("сыны [помазывающего] елея").