Во-вторых, что касается связи между именами из Палестины и аморрейскими именами из Месопотамии, установленное тождество является преждевременным выводом.[149] Далее, даже если эта основная идентичность и будет установлена, она не будет доказывать наличие этнического переселения из Месопотамии в Палестину. Существуют солидные доказательства того, что ранние западные семиты уже присутствовали в Палестине и на финикийском побережье задолго до их проникновения в Сирию (и северо-западную Месопотамию), поэтому выявление западно-семитских пришельцев среди уже существующего западносемитского населения представляется весьма проблематичным.[150] По крайней мере очевидно, что в настоящее время не существует данных в поддержку гипотезы о широкомасштабном переселении аморреев из северной и центральной Сирии. Далее, если даже гипотеза о переселении западных семитов в Палестину будет подкреплена археологическими и лингвистическими данными, то гораздо более вероятным представляется их переселение из районов юго-западной Сирии непосредственно к северу,[151] или из сирийской степи к северо-востоку от Палестины.
И наконец, к концу эры СБ II гуррские и индо-европейские имена появляются в текстах из этого региона, который назывался "Землей Гурру" египтянами восемнадцатой и девятнадцатой династии, показывая тем самым, что Палестина находилась под влиянием того же движения этих этнических групп, о котором сказано выше, когда речь шла о северо-западной Месопотамии. Вопрос о том, насколько глубоким было это влияние, и как скоро оно началось, остается спорным, однако представляется маловероятным, чтобы эта дата намного предшествовала пятнадцатому веку.[152]
Все ветхозаветные традиции единодушно в помещают патриархальную эру перед исходом из Египта,[153] т. е. где-то в вышеописанном периоде. Как родовая история группы людей, по всей вероятности ведших образ жизни кочевых скотоводов, патриархальное предание не приводит каких-либо данных, которые бы позволили связать людей или события, описанные в нем, с политической историей современных им государств или народов; исключением является нападение четырех царей, описанное в Быт. 14. Однако это событие до сих пор не поддается соотнесению с какими-либо внебиблейскими событиями. Учитывая также то, что почти все события патриархальных повествований происходили внутри самой Палестины, а, как было указано выше, наши знания об этой территории в течение этого периода весьма ограничены (и, судя по природе самих свидетельств, будут продолжать оставаться таковыми,[154] точное определение места патриархов внутри этого периода представляется крайне сложным. Поэтому, попытки ученых осуществить это были такими долгими, трудными и часто вызывающими страстные споры, что в настоящей работе можно сделать лишь их краткий обзор.
В свете последних археологических открытий в области основных культурных районов Ближнего Востока периода второго тысячелетия до Р.Х., оценка исторической ценности патриархальных повествований выглядит гораздо более высокой, чем та, которая существовала в начале века (см. выше). Ряд исследований обобщили имеющиеся свидетельства и позволили достичь широкого консенсуса.[155] Наиболее способным выразителем этого взгляда был W.F. Allbright,[156] хотя классическая формулировка была дана J. Bright.[157] Несмотря на разницу в деталях между взглядами различных ученых на историчность патриархов и датировку этого периода, по крайней мере в англо-язычном мире,[158] принята общая точка зрения, которая хорошо сформулирована Албрайтом:
149
Это тождество основано на видимом сходстве двух комплектов имен (см. например, W.F. Allbright, "From the Stone Age to Christianity", 2nd ed.(Garden City: 1957, p. 164), которое не было подтверждено последующими исследованиями. Так, в "The Early History of the West Semitic Peoples", CS 15 (1961): 39, I.J. Gelb писал: "Насколько я могу судить о ситуации, в настоящее время невозможно выбрать между двумя выводами, один из которых утверждает, что язык имен в текстах-проклятиях сохраняет характерные черты старого западно-семитского языка, а именно аморрейского, а другой гласит, что он проявляет черты нововведений ханаанского языка. Кроме того, приводятся некоторые свидетельства того, что два набора имен представляют два различных диалекта, но существует слишком много неясностей для каких-либо выводов. CM.W.L.Moran "The Hebrew Language in its Northwest Semitic Background", BANE, p.78 сноска 29; и особенно Thompson, " Historicity…", стр.91–97.
150
Географические названия известны своей консервативностью и сохраняют память об этнической картине гораздо более старшей, чем период, в котором они встречаются. (Сравните то, как современные арабские названия мест в Палестине часто сохраняют имена доарабского периода, часто восходя к Ветхому Завету и даже ранее). В свете этого представляется немаловажным то, что почти все географические названия в Палестине, восходящие к началу второго тысячелетия, являются западно-семитскими, в противоположность Сирии, где древнейшие географические названия не являются семитскими. См. Gelb. JCS 15 (1961): 41; Thompson, "Historicity…", pp.92, 319. Кроме того, тексты Эблы из Телл Мардиха могут пролить значительный свет на эту картину, поскольку утверждается, что местный язык являлся западно-семитским диалектом, ближайшими аналогами которого были ханаанские языки первого тысячелетия, включая древнееврейский!. Однако это еще нужно доказать; см. Gelb "Thoughts about Ibla: A Preliminary Evaluation, March, 1977 " Syro-Mesopotamian 1 (1977): 17–27.
152
Обсуждение гуррского проникновения в Сирию и Палестину см. F.W.Bush, «Hurrians» IDBS, pp.423 и далее. Более подробное рассмотрение даты и степени проникновения гурров в Палестину см. de Vaux, "Les Hurrites de l'historie et les Horites de la Bible" Revue biblique 74 (1967):481–503.
153
По этому вопросу см. D.J. Weisman, "Abraham Reassessed" pp. 149 и далее в кн. "Essays on the Patriarchal Narratives " под ред. A.R.Millard and D.J. Weisman (Leicester: 1980).
155
Наилучшие обзоры принадлежат De Vaux, "Les Patriarches Hebreux et les decouvertes modernes", RB 53 1946): 321–348; "The Hebrew Patriarches and Hystory", стр.111–121 в кн. De Vaux "The Bible and Ancient Near East" (London: 1971); и Н.Н. Rowley "Recent Discovery and the Patriarchal Age", pp.281–328 в кн. "The Servant of the Lord".
156
Самой важной его разработкой является глава "Hebrew Beginnings" стр. 1–9 в кн. "The Biblical Period from Abraham to Ezra" (New York: 1963). Другими его разработками являются "The Hebrew Backgrounds of Israelite Origins", pp.236–249 в кн. "From the Stone Age to Christianity"; "Abram the Hebrew: A New Archeologicai Interpretation", SO BASOR 163 (1961): 36–54; "The Patriarchal Backgrounds of Israels Faith" pp.53-110 в кн." Yahweh and the Gods of Canaan" (1968: repr. Winona Lake: 1978); и изданная после его смерти "From Patriarchs to Moses: 1. From Abraham to Joseph" BA 36 (1973): 5-33.
158
В Германии A.Alt и M.Noth поддерживают гораздо менее позитивную оценку исторической ценности Быт. 12–50. В "The History of Israel", Нот писал: "…кроме того, что уже было сказано, мы не имеем других доказательств для каких-либо определенных исторических утверждений о времени и месте, предпосылках и обстоятельствах жизни патриархов как живых людей. Даже первоначальное предание о патриархах в основном не касалось их как личностей, а рассматривало их в свете сделанных им Божественных обетовании" 2nd ed, (New York: 1960), стр.123. Alt и Noth, хотя и не игнорировали археологические данные, все же интересовались преимущественно изучением предлитературной истории повествований и устным преданием, из которого эти повествования возникли; для этого они использовали литературную технику «Gattungsgeschichte» (нем. "история жанров") и «Redaktionsgeschichte» (нем. "история редактирования"). Allbright и его последователи, не избегая методологии и результатов литературной критики, значительно большее внимание уделяли параллелям между библейскими текстами и небиблейским материалом. Эти два подхода столкнулись в ряде журнальных статей и обзоров. В своей работе "Early Israel and in Recent History Writing" Bright критикует методологию Noth, в частности, его отрицательные выводы об истинности преданий, связанные с тем, что он не принимает во внимание археологические свидетельства, и неспособность его взглядов надлежащим образом объяснить ни происхождение Израиля, ни его веру. Noth более подробно останавливается на археологии в своих работах "Hat die Bible doch Recht?" рр.7-22,в "Festschrift fur Gunther Dehn" (Neukirchen: 1957); и "Beitrag der Archeologie zur Geshichte Israels", VTS 7 (1960): 262–282; cp. "Der Urschprunge Israels im Lichte neuer Qellen" (Cologne: 1961).
Взаимная критика привела к некоторому смягчению крайних позиций, что было обобщено в работах De Vaux: "Method in the Study of Early Hebrew History", pp. 15–29 в кн. "The Bible in Modern Scholarship " под ред. J.P. Hyat (Nashville: 1965); "The Bible and Ancient Near East", pp.111–121; и "On Right and Wrong Uses of Archaeology", pp.64–80 в KH."Neam Eastern Archaeology" под ред. J.A.Sanders (Garden City: 1970). См. также J.A, Soggin "Ancient Biblical Tradicions and Modern Archaeological Discoveries" BA 23 (1960): 95-100.
De Vaux приходит к заключению, что "в конце концов, Noth, похоже, принимает все то, что принимает Bright относительно истории патриархов"; "The Bible and the Ancient Near East", p. 119. Такое утверждение несомненно является преувеличенным и в некоторой степени вводящим в заблуждение. Создается впечатление, что в утверждениях Noth почти содержится невольное признание всех параллелей и связей. Он постулирует лишь самую общую историчность в смысле того, что патриархи действительно существовали, но чувствует, что ничего более конкретного сказать нельзя. Тем не менее, Нот настолько изменил свою позицию, что смог сказать: "Мне кажется вполне определенным, что истоки Израиля уходят корнями в исторические условия, существование которых в середине второго тысячелетия доказано археологическими открытиями"; "Der Beitrag der Archaeologie zur Geshichte Israels", VTS 7 (1960): 269. Можно сказать, что в этих значительных пределах консенсус включает также и немецкую школу.