В течение всей своей истории Израиль вспоминал свое великое избавление как событие, через которое он стал народом Божиим, и как величайший пример Его спасительных действий ради них. Псалмы, в частности Псалом 78, особо останавливаются на Исходе и восхваляют Бога за Его могучие дела. Пророки вновь и вновь превозносят Яхве как Того, Кто вывел Израиль из Египта, провел их по пустыне и дал им закон (ср. Ис.43.16 и далее; Иер.16.14; 31.32; Иез.20.6 и далее; Ос.2.15; 11.1; Ам.2.10; 3.1 и далее). Исход доминирует в ветхозаветной перспективе и является первым средоточием Божественного искупления, которое сможет затмить лишь большее избавление Божие, достигнутое смертью Его Сына на Голгофе.
После спасения у моря Израиль направился прямо к Синаю (см. стр.128–130). Это путешествие заняло у них три месяца (Исх.19.1). О некоторых эпизодах их путешествия рассказывается в (Исх. 15.22–18.27), в частности, о снабжении водой у Мерры (Исх. 15.22–25) и Рефидима, где Моисей, ударил по камню (Исх.17.1–7) и пищей — перепелами и манной (Исх.16.1-36).[288] У Рефидима им также пришлось сразиться с Амаликитянами (Исх. 17.8-16).
У Синая народ расположился лагерем, а Моисей взошел на гору. Там с ним говорил Бог, объявляя ему, что Израиль будет Его уделом из всех народов, "если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой" (Исх. 19.5). Повеления и последующие события показали, что вскоре должно было произойти нечто очень важное. В течение трехдневного периода освящения люди должны были вымыть свои одежды и подготовиться (ст.9-15). Затем они предстали у подножия горы (ст. 17), в то время как Бог проявил Себя в ужасающем величии:
"На третий день, при наступлении утра, были громы, и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный… Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась" (ст. 16–18).
В середине этого ужасающего явления[289] Бог призывает Моисея и дарует ему Десять Заповедей (Исх.20.1-17). После этого Богоявление завершилось (Исх.20.18–21).
Значение и роль Десяти Заповедей вызывают большое количество споров и не воспринимаются однозначно. Их огромное значение подчеркивается всем течением рассказа. После внимательного прочтения этого места становится ясным, что это и есть тот завет, который Израиль приглашался принять в (Исх.19.5), подчинение которому должно сделать Израиль народом Божиим. Хотя это и не совсем ясно из контекста (Исх. 19–20), рассказ Моисея об этом событии во Втор.5 делает это совершенно очевидным:
"…Господь, Бог наш, поставил с нами завет на Хориве. Не с отцами нашими поставил Господь завет сей, но с нами, которые здесь сегодня все живы… Он тогда сказал: Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской…" (ст. 1–6).
Как и в случае Божественного завета с Авраамом, завет является средством установления отношений (не существующих естественно), которые скрепляются клятвой, произнесенной на торжественной церемонии его принятия. Все составляющие завета присутствуют на Синае. В (Исх. 19.3–8) Израиль приглашается вступить в особые отношения с Богом, которые описываются тремя фразами: особый удел среди народов, царство священников, народ святой. Израиль должен стать Собственным народом Бога, отделенным от других народов для служения Ему, как и священники отделены от других людей и отмечены особой жизнью, соответствующей святости их Заветного Бога.[290] Несмотря на то, что непосредственное содержание завета еще не открыто, Израиль принимает его торжественным заявлением: "Все, что сказал Господь, исполним" (ст.8). В Исх.20.1-17 приводятся требования завета, а в Исх.24.3–8 завет скрепляется торжественной церемонией. Здесь клятва подтверждается и освящается жертвой и окроплением кровью; смысл этих символов очевиден.
Отношения этого завета отличаются от завета Авраама лишь тем, какая из сторон присягой принимает на себя обязательства. Однако это отличие порождает заветы, которые коренным образом отличаются как по форме, так и по функциям. В завете Авраама Бог Сам дает клятву, связывая Себя безусловными обещаниями Аврааму и его потомству. В Синайском завете Израиль дает клятву соблюдать все пункты завета.
В недавнее время прояснился характерный культурный фон Синайского завета. Он точно следует литературной форме и структуре международного договора на древнем Ближнем Востоке между повелителем (сюзереном) и его подданным народом (вассалами).[291] Хотя эта форма была широко известна и используема во втором тысячелетии, наибольшее количество договоров и наиболее полные примеры таких договоров между сюзереном и вассалом встречаются среди хеттских текстов, найденных у Богазкей. Большинство элементов этой формы[292] присутствуют в текстах, рассказывающих о завете Моисея, особенно (Исх.20.1-17):
288
Манна представляется чудесной пищей, хотя некоторая аналогия может быть проведена со сладким веществом, выделяемым насекомыми, покрывающими вид тамарискового дерева на южном Синае. См. F.S.Bodenhaimer, "The manna of Sinai", стр.76–80 в кн. "The Biblical Archaeologist Reader" под ред. G.E.Wright и Freedman! (penp. Grand Rapids: 1981).
289
Гроза часто является сценой явления Божия; см. Пс.18.7-14; 29; 3 Цар.19.11 и далее. Облако и огонь является символами Божественного присутствия. CM.G.E.Mendelhall, "The mask of Yahweh" pp 32–66 в кн. "The Tenth Generation" (Baltimor: 1973).
291
Эта точка зрения была впервые выдвинута Mendenhall, "Ancient Oriental and Biblical Law", BA 17 (1954): 25–46; и "Covenant Forms and Israelite Tradition", также 59–76; обе переп. в "The Biblical Archaeologist Reader 3" под ред. E.F. Campbel и Freedman (Grand Rapids: 1981): 3-53. Многочисленные библейские и небиблейские примеры см. J.Arthur Thompson, " The Ancient Nearent Eastern Trieties and the Old Testament" (London: 1964).
292
Единственным, по вполне очевидным причинам, отсутствующим элементом является перечисление божественных свидетелей и поручителей договора. Однако Иисус Навин все же использует в качестве свидетелей как сам народ, так и огромный камень, который он положил возле святилища в Сихеме; См. Ис. Нав.24.22–27.