Такая концепция, отстаиваемая с последовательностью, далеко превосходящей подобную у любых других народов, и так сильно отличающаяся от любой другой, прослеживаемой в древней литературе, могла быть присуща только Израилю. Она требует по меньшей мере исключительной религиозной проницательности, являющейся следствием Божественного откровения разуму, способному понять это откровение. Существенный вопрос, поэтому, сводится к следующему: Разумнее ли предположить, что основателем этой концепции был неизвестный писатель времен Осии, когда царство быстро двигалось к упадку, или это был Моисей? Или возможно это было результатом соединения их трудов?
Ответить на этот вопрос непросто. Наилучшим временем для построения исторической философии является конец периода, а не его начало. Лишь посмотрев назад на великие деяния Божий можно сказать: "Бог делал это во благо". В более ранние времена можно было бы усомниться в Его Благости и Мудрости. Время Иеремии и Осии является подходящим периодом для развития философии истории. Однако невероятным является то, что такие относительно незначительные пророки как Гад, Адда, или даже Авдий или Аввакум известны по имени, их память сохранялась в народе Божием, в то время как имя великого гения, который увидел во всем происходящем руку Божию, остается совершенно неизвестным.
Моисей постоянно представляется как человек, имеющий неповторимый опыт общения с Богом. Если принять на веру определенные утверждения, содержащиеся во Второзаконии, то основа этой книги представляет собой философию истории, объясняющую великие деяния Господа. Согласно мнению многих ученых, Второзаконие это и есть та "книга закона", которую Хелкия обнаружил в храме во времена Осии (2 Цар.22.8-13). Однако это представляется слишком большим упрощением. Такой подход подчеркивает заключительный этап составления и редактирования книги, пренебрегая ее корнями, относящимися к более ранним временам, и тем процессом, посредством которого в истории Израиля раскрывается суд и милость Божий. Если очертания вассального договора действительно усматриваются в Синайском законодательстве Моисея, тогда концепция благословения и проклятия уже присутствует. Она стоит за событиями, описанными в Кн. Судей. Рассказы о Сауле и Давиде изображают Божественное благословение и неприятие в период ранней монархии. Богослужебная литература, большая часть которой была написана в период монархии наполнена как свидетельствами благословений Господних, так и ощущением Божественного недовольства и наказания за несоблюдение Его закона. Вначале, этот взгляд на суд и милость в основном прилагался к отдельным лицам, однако ко времени Амоса, эта концепция уже прилагалась к народу. Затем «второзаконная» концепция истории была, похоже, на время забыта, а затем, во времена Осии, «открыта» заново, с новым ощущением Божественного императива. В окончательной своей форме повествование о деяниях Господа, по всей вероятности, было написано редактором или редакторами Второзакония конца периода монархии, однако историческая концепция, содержащаяся в нем, похоже, относится к значительно более раннему периоду. Действительно, вполне разумно предположить, что народ Божий, прилагая основу Моисеевской истины к событиям последующих столетий, вызвал появление второзаконной концепции истории в ее окончательно сформировавшейся форме.[388]
Miller. J.M. The Old Testament and the Historian. Guides to Biblical Scholarship. Philadelphia: 1976.
Porter. J.R. "Old Testament Historiography." Pp. 125–162 in G.W. Anderson, ed. Tradition and Interpretation. (Pp. 132–152 on the Deuteronomic historical work.)
ГЛАВА 15. ИИСУС НАВИН
Книга Иисуса Навина начинается на том месте, где заканчивается Второзаконие. Израильтяне расположились станом на равнинах Моавитских, ожидая повеления Господа войти и захватить Ханаан. Моисей, который до сих пор вел их, не должен был войти в землю обетованную (Втор.3.23–27; 32.48–52). Бог дважды повелел ему передать управление Иисусу Навину — в гл.3.28 и, еще раз, — перед самой смертью Моисея, (31.23). Вскоре после как Моисей выполнил это повеление, он умер (34.5).
"И Иисус, сын Навин, исполнился духа премудрости, потому что Моисей возложил не него руки свои, и повиновались ему сыны Израилевы, и делали так, как повелел Господь Моисею." (ст.9)
На этом самом месте начинается рассказ Книги Иисуса Навина:
"По смерти Моисея, раба Господня, Господь сказал Иисусу, сыну Навину, служителю Моисееву: Моисей, раб Мой, умер; итак встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым… Никто не устоит пред тобою во все дни жизни твоей; и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою; не отступлю от тебя и не оставлю тебя" (1.1–5)
388
"Вообще, Книга не была составлена для объяснения прошлого, но как Писание для нового поколения израильтян, которых она наставляла из прошлого ради будущего"; Б.С.Чайлдс, "Ветхий завет как Писание", р.238. Рассматрение возможных целей окончательных редакторов второзаконной истории см. там же. Точка зрения, которой придерживается Чайлдс близка взгляду Х.В.Вольфа в изложении автора: "в пересказ истории крушения нации, содержащийся в Книге, вплетен мотив Божественного суда и милости таким образом, чтобы дать народу, находящемуся под судом Божиим, обновленное обещание прощения".