Поддерживающая милость Божия. Существует и четвертая тема, которая проходит через первобытный пролог: это — поддерживающая, подкрепляющая милость Божия. Эта милость присутствует и сопутствует каждому осуждению, кроме последнего. В Эдемском рассказе наказанием за вкушение запретного плода является смерть в тот же день (2.17), однако Бог проявляет снисходительность, и смерть, хотя и неизбежная, отодвигается до неопределенного времени в будущем (3.19). Далее, Бог Сам одевает виновную пару, давая им возможность жить со своим стыдом. Более того, рассказ о Каине не заканчивается на том, что виновный Каин, лишь предполагая наказание, в отчаянии кричит о своей участи. В подтверждение беззаветного Своего милосердия, Бог отзывается на эту горькую жалобу, объявляя о семикратном возмездии тому, кто возьмет жизнь у Каина и делает ему знамение, чтобы эта защита была очевидна для всех.
Рассказ о потопе, хотя и являющийся предельным примером Божественного осуждения человеческого греха, также свидетельствует, хотя менее очевидно, чем в предыдущих случаях, о сохраняющейся милости Божией. В конце рассказа содержится еще одно слово Господне, которое как и 6.5–8, идет в разрез с древней традицией. Быт.8.21 и далее бросает еще один мимолетный взгляд на милость Божию. Здесь рассказ о Потопе является как мерой осуждения, так и мерой милости Живого Бога. Этот контраст, пронизывающий всю Библию, представлен здесь во всей своей неприкрытой полноте: то же условие, которое было представлено как основание для ужасного Божественного осуждения ("все помышления сердца их были зло во всякое время"; 6.5) показано здесь как основание для Его милости и провидения ("помышление сердца человеческого — зло от юности его", 8.21). Это является парадоксальной мерой поддерживающей милости Божией, проявляемой в постоянстве природного порядка, несмотря на продолжающиеся человеческие прегрешения: "Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся" (ст.22). Хотя человеческая испорченность осталась неизменной, Бог переводит человечество в заново устроенный мир, в котором обеспечена правильная последовательность природных событий.
Однако в одном месте рассказа — в самом конце — эта тема поддерживающей милости Божией отсутствует:
"Рассказ о Вавилонском столпотворении завершается Божественным осуждением человечества; о милости не сказано ни слова. Таким образом, вся первобытная история как бы обрывается в пронзительном диссонансе, и вопрос… ставится еще более остро: "Разорвалась ли окончательно связь Бога с народами; истощилось ли милостивое терпение Божие; отверг ли Бог в гневе народы навсегда? Ни один внимательный читатель гл. 11 не может избежать этого обременительного вопроса; действительно, можно сказать, что всем своим рассказом о первобытной истории повествователь намеревался поставить именно этот вопрос во всей его суровости. Только в этом случае читатель правильно подготовлен для восприятия всего того нового и удивительного, что следует за безутешительным рассказом о столпотворении; для повести об избрании и благословении Авраама. Таким образом, мы находимся в том месте, где соединяются первобытная и священная истории — в одном из наиболее важных мест всего Ветхого Завета28.
В тщательно построенной и ненавязчивой форме, автор соединяет первобытный пролог и историю искупления в связи с вопросом и ответом, которые являются наиболее важными в понимании всего Писания. Отчаянный вопрос о человеческом грехе, так остро поставленный в Быт. 1-11, разрешается милостивым действием и начинанием Божиим, которые берут свое начало с обетования Аврааму о земле и потомстве. Однако искупительная история, начатая при Аврааме не принесет плодов прежде чем достигнет своей цели в Сыне Авраама (Мф.1.1), Чья Смерть и Воскресение обеспечат окончательную победу над грехом и смертью, которые так скоро испортили благое творение Божие.
Clines, D.J.A. The Theme of the Pentateuch, 61–79.
Kaiser, W.C. "The Literary Form of Genesis 1-II In J.B. Payne, ed., New Perspectives on the Old
Testament. Waco: 1970.
McKenzie. J.L. Myths and Realities: Studies in Biblical Theology. Milwaukee: 1963.
Renckens. H. Israel's Concept of the Beginning: The Theology of Genesis 1–3. New York: 1964.
Richardson. A. Genesis l-Xl. 3rd ed. Torch Bible Commentary. London: 1959.
Thielicke. H. How the World Began: Man in the First Chapters of the Bible. Philadelphia: 1961.
Westermann, С The Genesis Accounts of Creation. Trans. N.E. Wagner. Philadelphia: 1964.
28 G.von Rad, Genesis, 2nd ed. (Philadelphia: 1972), p. 153.
ГЛАВА 8. БЫТИЕ: ПАТРИАРХАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Как было указано в предыдущей главе, патриархальная история (Быт. 11.27–50.26) разделяется на пять частей тем же литературным приемом, который использовался и в гл. 1-11, — так называемой "формулой toledoth". В трех случаях это литературное деление соответствует трем основным разделам, ясно различимым по содержанию. Это циклы рассказов об Аврааме (11.27–25.18), Иакове (25.19–37.1), а также длинное повествование об Иосифе (37.2-50.26).[127] Оставшиеся два случая употребления "формулы toledoth" открывают краткие родословия, которые следуют за первыми двумя крупными частями. Каждое из этих родословий дополняет содержание основной части, поскольку рассказывает о второстепенных действующих лицах: родословие Измаила следует в конце цикла об Аврааме (25.12–18), родословие Исава — в конце цикла об Иакове. Обратите внимание на то, как это деление вскрывает второстепенную роль Исаака в патриархальной истории — ему не посвящается отдельного цикла.
Призвание и благословение Авраама представляют собой совершенно новое событие. Здесь Бог действует в истории, полагая начало цепи событий, призванных преодолеть разрыв между Ним и Его миром, вызванный грехом. Поэтому необходимо кратко рассмотреть исторический фон этой искупительной истории и как можно точнее определить ее место в общем историческом процессе.
В конце прошлого века, после явной победы велльгаузенианских взглядов на литературную критику, оценка исторической достоверности патриархальных повествований была крайне отрицательной. Их религиозное содержание рассматривалось как отражение верований того периода, в котором они были написаны: либо ранний период монархии (IX–V1II вв. до Р.Х.), либо период после Пленения (VI–V вв. до Р.Х.).[128] Сами патриархи считались персонажами астральной мифологии, ханаанскими божествами, героями, заимствованными из доизраильского фольклора, или олицетворениями племен, история которых отражена в скитаниях патриархов и взаимоотношениях между ними.[129] Когда эти взгляды высказывались, история и культура третьего и второго тысячелетий были фактически неизвестны. С тех пор было сделано огромное количество находок, включая сотни раскопок в Палестине, Сирии и Месопотамии[130] и обнаружены буквально сотни тысяч текстов.[131] Обнаруженный материал позволяет подробно реконструировать раннюю ближневосточную историю, по крайней мере, для основных центров цивилизации — Египта и Месопотамии. Хотя до сих пор остаются неразрешенными многие вопросы и незаполненными пробелы, эти открытия так преобразовали наши знания о том периоде, что он перестал быть темным веком.[132] Ниже приводится краткий очерк основных событий этого периода.[133]
Доисторический период. История в собственном смысле слова[134] начинается на древнем Ближнем Востоке немного спустя 3000 г. до Р.Х. К этому времени богатые и развитые культуры уже появились в долинах великих рек как в Месопотамии, так и в Египте. В Месопотамии получило широкое развитие сельское хозяйство, со сложной системой осушения и орошения. Были основаны города, а совместные усилия большого количества людей, необходимые для осуществления крупных оросительных проектов, вызвали необходимость образования городов-государств со сложной административной системой. Технология была передовой для своего времени и уже развилась письменность. То же происходило и в Египте. При первых лучах истории Египет был уже единой страной, возглавляемой фараоном. Существуют доказательства того, что в доисторический период многочисленные области объединились в два больших царства: одно — в районе северной дельты, другое — на юге. Иероглифическое письмо уже продвинулось вперед от примитивных ступеней. Показателем этого развития является то, что в самом начале исторического периода фараоны четвертой династии (около 2600 г. до Р.Х.) смогли мобилизовать огромные человеческие и материальные ресурсы для строительства великих пирамид в Гизе. Более того, между Египтом и Месопотамией, расположенными вблизи крайних точек библейского мира, в то время уже существовал контакт, приводивший к значительному культурному обмену. Когда наступил рассвет истории, около 1500 лет до того, как суждено было появится Израилю, на Ближнем Востоке уже имелись все существенные элементы основных цивилизаций этого региона.
127
Часто приводится любопытный факт о том, что крупные циклы патриархальных рассказов открываются "формулой toledothT, которая называет отца главным действующим лицом этой части. Фарра (11.27) открывает цикл об Аврааме, Авраам открывает (25.19) цикл об Исаве и Иакове, в то время как цикл об Иосифе открывается неожиданным упоминанием об Иакове (37.2). Ссылка на Фарру легко объясняется тем, что в 11.27–32 она действительно вводит краткое расширенное родословие, связывая первобытный пролог с историей Авраама. Остальные две могут быть объяснены высокой степенью патриархальности израильского общества. Несмотря на то, что основное содержание строится вокруг сыновей, патриарх все еще жив и является главой рода. Следовательно, в восприятии израильтян, это рассказ о нем, потому что повествуется о его семье.
128
В своей основной работе по данному вопросу Велльгаузен писал: "Правдой является то, что мы не достигаем исторических знаний о патриархах, но только о тех временах, когда рассказы о них возникли в израильском народе; этот период подсознательно проецируется во внутренних и внешних чертах на седую старину и отражается в ней как сияющий мираж"; «Prolegomena» pp.318 и далее.
129
Эти взгляды кратко рассматриваются в работах: H.H.Rowley " Recent Discovery and Patriarchal Age" в книге "The Servant of the Lord and Other Essays on the Old Testament", 2nd ed. (Oxford: 1965), p.283; и A.Parrot, "Abraham and His Times", (Philadelphia: 1968), р. З. История и развитие этих взглядов подробно прослеживается Н. Weidmann в книге " Die Patriarchen und ihre Religion im Licht der Forschung seit Julius Wellhausen (Gottingen: 1968).
130
Краткое описание соответствующих раскопок и библиографию см. I.Hunt, " (Englewood Cliffs, N.J.: 1967), рр.2-11.
131
Важными текстуальными находками, относящимися к периоду патриархов, являются: (1) документы Мари, XVIII век (ДБВТ, стр.482 и далее); (2) тексты Нузи XV век (ANET, стр. 219 и далее); (3) Каппадокийские тексты, XIX век; (4) Алалахские таблицы, XVII и XV века; (5) различные юридические тексты, напр.: Кодекс Хаммурапи (XVIII век); среднеассирийские законы (XIII век), хеттские законы (XV век); (6) документы первой вавилонской династии, XIX век; (7) угаритские тексты, XIV век (ANET, стр. 328 и далее); (8) египетские тексты-проклятия, XIX–XVIII вв. (ANET, стр.328 и далее); (9)Амарнийские таблицы, XIV век (все до Р.Х.) (ANET, стр.483–490).
132
Так, первые два тома " Cambridge Ancient History " (3d ed., [New York: 1975]) (история древнего Ближнего Востока с доисторических времен до 1000 г. до Рожд. Хр.) были полностью переписаны (см. вступление к т. 1, ч.1 CTp.xix). В настоящее время она состоит из четырех томов, содержащих в два раза больше страниц, чем издание 1927 года, хотя между этими изданиями прошло всего 45 лет.
133
Подробное рассмотрение с полной библиографией см. J.Bright, " A History of Israel", 3d ed. (Philadelphia: 1981), pp.23–88. Отличная однотомная общая история древнего Ближнего Востока, см. W.W. Hallo, W.K. Simpson "The Ancient Near East: A History " (New York: 1971).
134
Т.е. тот период, для которого существуют подлежащие переводу и толкованию современные ему надписи.