Снежка насмешливо хмыкнула.
— Романтичные байки, но едва ли правдивые.
— Может быть, очень скоро ты сможешь в этом убедиться, — мурлыча, прошептал он возле ее губ.
От его намека у Снежки упала челюсть.
— Ты… Не может быть, чтобы ты говорил серьезно?
— Пойдем, поплаваем со мной в пруду.
— Я…
Внезапно ее окутал его прохладный аромат, заставив оборвать окончание фразы. Ей бы отказаться от приглашения, но девушка солгала бы, не признавшись, по крайней мере, себе, что в прошлом задумывалась, на что был бы похож поцелуй с мужчиной-Хранителем. Ее всегда завораживали истории о своем народе, их чувственных натурах. Ее, например, никогда и ни в малейшей степени не привлекали подобные занятия. Может она дефектная для Хранителя? А может, это ее шанс узнать так ли это?
Ее колебания и стали ответом. Он взял ее за руку и потянул через лес.
Лунный свет ярко освещал дорожку между густо растущих деревьев, которая вела к уединенному пруду, где предыдущей ночью он плавал и спал. Воздух пах ночью. Влажный, густой, неподвижный. Снежка впитывала образ леса через его запах. Сладость цветущих ночью растений, чуть пикантный аромат примятой ногами травы, ночная влажность водоема водоворотом кружились вокруг нее.
Салейр склонился, чтобы отломить стручок с верхушки колышущегося тростника, растущего по берегам пруда. Он раздавил семечко, и молочная жидкость скользнула по его ладони и пальцам. Соблазнительный, пьянящий аромат наполнил воздух, хотя Снежка решила, что он и в сравнение не идет с собственным запахом Хранителя. А ведь она всегда считала, что истории об одурманивающем запахе мужчин-Хранителей просто слухи.
Сейчас-то она поняла, что его запах был неотразим!
Снежка осторожно втянула воздух. Похоже на раздавленные стручки. Хотя запахи несколько различались.
— Так ты нашел, где у нас растет лаллакс. Очень приятно пахнет, да?
— Так и есть, — протянул он. — У него есть какое-то практическое применение?
— Да. Мы используем его в готовке. Он придает уникальный, почти вызывающий привыкание привкус подливкам, который так добиваются ценители кулинарных изысков.
— Возможно, ему найдется и более интересное применение…
Она нахмурилась.
— Например?
— Увидим, — неопределенно ответил он.
Снежка не была уверена, что подобный загадочный тон придаст ей решительности. Скорее он предвещал доброе «царапание». Внезапно вспомнились слова матери: «Всегда остерегайся мужчины, если он еще и кот. Что бы он ни делал, действует он всегда только сообразно своей природе. Особенно ночью». Мать считала, что женщины в любом случае – создания очаровательные и безупречные. Вот только слыша такое, отец одновременно и рычал, и хохотал.
Салейр же по своей природе кот, и об этом девушке-Хранителю никогда не стоит забывать в его присутствии. Такие мужчины могут мурлыкать сколько угодно, но они никогда не забывают о взятии в плен.
Словно в подтверждение своих размышлений она услышала шорох снимаемой одежды. Снежка втянула воздух и выдохнула.
— Зачем ты разделся, Салейр Нер?
— Я снял одежду, потому что ты захочешь прикоснуться ко мне, Снежка.
И в этих словах звучала такая уверенность!
— И почему я захочу это сделать?
— Ну, я готов подарить тебе невыразимое наслаждение. Ты будешь умолять о прикосновении, — не успела она даже подумать, как ей реагировать на такое заявление, как его руки нежно скользнули по ее плечам, расстегивая застежки платья. Одеяние скользнуло на землю. Единственным звуком в тишине ночи стал тихий женский всхлип.
— Ты так прекрасна, — гортанный голос Хранителя хрипло прозвучал в ее ушах. Словно сами слова были мурлыканьем. Неудивительно, что перевертышей считали знатоками в обольщении! Он всего лишь действовал согласно своей природе. Было бы странно, не попытайся он ее обольстить. Так что… Разве плохо немножко поэкспериментировать вместе с ним? Вряд ли такой шанс выпадет еще раз.
Взяв девушку за руку, мужчина повел ее в прохладную воду. Казалось, он чувствует ее любопытство и колебания.
— Ты же не откажешься… поплавать со мной? — он аккуратно убрал прядь волос ей за ухо.
Осторожное прикосновение было мастерским.
— Ты первый Хранитель, которого я встретила на этой планете. Мне интересно, Салейр. На самом деле я изнемогаю от любопытства, хотя не уверена, что смогу объяснить такой внезапный интерес. Может, ты – моя единственная возможность поплавать ночью.
— А, так ты воспользуешься рукой соплеменника, чтобы убить свое чудовище? — перефразировал он широко известную поговорку Хранителей.
Она засмеялась, вспомнив старую присказку. Счастливые нотки, эхом отразившиеся от деревьев, заставили мужчину улыбнуться. Он разглядывал ее, чуть прикрыв глаза.
— Есть еще одна пословица…
— Какая? — ухмыльнулась она.
— Рука, убившая твое чудовище, завладевает твоим зверем…
Снежка хихикнула.
— С трудом верю, что мне грозит такая опасность.
— Это потому что тебе со мной удобно.
Она усмехнулась.
— Может, так и есть, и… — она внезапно умолкла.
— И что? — подтолкнул он.
— Всем известно, что мужчины-Хранители обожают женщин. Я с трудом представляю, что ты опасен для меня или моего зверя. Какой бы она ни была.
— Есть много видов опасности, — от интонаций мужского голоса по ее спине пробежали мурашки.
— Для других. Не для меня.
— Почему ты так думаешь? — протянул он, подталкивая ее к самому укромному уголку пруда.
— Мне нечего терять, — прошептала она.
— Нам всем есть, что терять, Нежная кошечка.
В воздухе сгустился его связующий аромат. Он пропитал Снежку, разжигая в ней желание соединиться. Связующий аромат мужчин-Хранителей был мощным афродизиаком. Сейчас Снежка могла убедиться в этом самостоятельно. Экзотический запах Салейра оказался прохладным бризом или припорошенными снегом деревьями. Он разбудил ее страсть. Какая ирония: неотъемлемая часть его притягательного аромата перекликалась с ее именем… словно он был силой, струящейся сквозь нее, как бесшумная снежная буря.
Салейр сложил ладони чашей, наполняя их водой. Подняв руки, он позволил прохладной жидкости медленно скользнуть по своим предплечьям и упасть каплями ей на грудь.
Капли продолжали спускаться по округлостям, расходясь ручейками и вновь возвращаясь в пруд.
Серебристые лунные лучи подсвечивали каждый безупречный холмик и скатывающиеся к темным соскам капли. При виде этого чувственного зрелища Салейр низко и гортанно замурлыкал. Не в первый раз он пожалел, что девушка не может видеть, как она прекрасна. Особенно этой ночью.
Длинные волосы девушки расплылись по поверхности пруда, колыхаясь вокруг блестящим плащом. Даже намокнув, они остались удивительно густыми. Широкая прядь прилипла к груди, спускаясь по животу и соблазнительно прикрывая правое бедро. На длинных светлых ресницах сверкали искорки водяных бусинок.
Влажная кожа Снежки казалась в ночи практически прозрачной. Прохладная вода превратила темные соски в идеальные пики, напряженно застывшие от стекавшей вниз влаги.
Она тихо застонала от ощущения струящейся по телу жидкости.
— Говорят, потеря одного органа чувств может с лихвой компенсироваться другими, — мягко пробормотал он, отмечая ее сильную реакцию.
— Разве такое возможно? — удивилась девушка.
Он, молча подчерпнул еще одну пригоршню воды, поливая Снежку.
— Ты знала, что Хранители могут обострять свои чувства по собственному желанию?
Она моргнула, вздрогнув.
— Нет, даже не представляла. Тогда такие сильные ощущения… нормальны?
Он криво усмехнулся. Для тех, кто готов соединиться в пару, да.
— Сложно сказать, Нежная кошечка. Я бы предпочел думать, что смогу дарить тебе сильные ощущения, согласись ты их принять. И… независимо от того, есть у тебя зрение или нет.