Я снова взвалил самку на плечи и, неся птицу в руках, направился к дому. Сердце мое было полно тайного ликования. Я предвкушал двойное удовольствие — от двойной радости, которую должен был доставить. Я обрадую двоих — тех, кто был мне дороже всех на свете: любимую мать и милую сестру.
Скоро я миновал саванну и очутился в апельсиновой роще. Я не пошел через калитку, а перелез через забор. Я был так счастлив, что мой груз казался мне легким, как перышко. Я радостно шел напрямик, раздвигая сгибавшиеся под тяжестью плодов ветви и сбивая по пути золотые шары. Кто же заботится во Флориде о нескольких сбитых апельсинах!
Когда я подошел к клумбам, мать была на веранде и приветствовала меня радостным восклицанием. Я бросил добычу к ее ногам.
— Что это за птица? — спросила она.
— Это королевский коршун — подарок для Виргинии. Где она?.. Еще не вставала? Ах, маленькая лентяйка! Я пойду и разбужу ее. Стыдно спать в такое прекрасное утро!
— Нет, Джордж, она уже больше часу как встала, немного поиграла в саду и ушла.
— Но где она? В гостиной?
— Нет, она пошла купаться.
— Купаться?
— Да, вместе с Виолой. А что?
— О мама, мама!..
— Что такое, Джордж?
— Боже мой! Аллигатор!!!
Глава IX. КУПАНЬЕ
— Желтый Джек! Аллигатор!
Вот и все, что я мог произнести. Мать умоляла меня объяснить ей, что случилось, но я не в силах был вымолвить ни слова. Охваченный безумным страхом, я бросился бежать, оставив мать в таком же ужасе, в каком находился сам.
Я мчался к бассейну не по извилистой тропинке, а самой краткой дорогой, перепрыгивая через все препятствия, встречавшиеся на пути. Я перемахнул через изгородь и как вихрь понесся через апельсиновую рощу. Слышался только хруст ветвей, да на землю летели сшибаемые мною апельсины. Мои уши чутко ловили каждый звук.
Шум позади меня все усиливался. Я слышал голос матери, полный отчаяния. Ее крики всполошили весь дом, сбежались слуги и служанки. Собаки, встревоженные внезапной суматохой, начали лаять. Домашние и певчие птицы подняли пронзительный крик.
Все эти звуки доносились с плантации. Но не это меня беспокоило, я прислушивался к звукам у бассейна. И вот я услышал всплеск воды и ясный серебристый голосок сестры! «Ха-ха-ха!» — звонко смеялась она. Слава богу, сестра была еще невредима!
Я остановился и громко закричал:
— Виргиния! Виргиния!
Я нетерпеливо ждал ответа. Но ответа не было: может быть, плеск воды заглушал мой голос?
Я позвал еще раз, уже громче:
— Виргиния! Сестра! Виргиния!
На этот раз меня услышали:
— Кто зовет меня? Это ты, Джордж?
— Да, это я, Виргиния.
— Что тебе надо, братец?
— Сестра, выходи скорей из воды!
— А зачем? Разве приехали гости?.. Так рано? Ну, пусть подождут, милый Джордж. Пойди к ним и займи их чем-нибудь. А я еще поплаваю — утро прекрасное и вода просто прелесть!.. Правда, Виола? А ну-ка, поплывем еще раз вокруг пруда!
Снова раздался всплеск и веселый смех сестры и ее служанки.
Я закричал изо всех сил:
— Виргиния, дорогая! Ради бога, выходи скорей!
Вдруг веселые голоса смолкли, послышалось короткое, отрывистое восклицание, а затем, почти мгновенно, отчаянный крик. Я понял, что это не ответ на мой призыв.
Моя просьба могла встревожить сестру, но теперь в ее голосе слышался ужас. Я расслышал слова Виргинии:
— Виола, смотри! Какое чудовище! Боже мой, оно плывет сюда! На помощь! Джордж, на помощь! Спаси, спаси меня!
Я очень хорошо понял смысл этих бессвязных слов и отчаянных воплей и закричал:
— Иду, сестра, иду!
С быстротой молнии я бросился через кусты, отделявшие меня от бассейна. Но не поздно ли? Может быть, это крик агонии и сестра уже в пасти аллигатора?
Десять прыжков, и я выскочил из рощи. Скатившись с берега черепашьего садка, я очутился на краю бассейна. Моим глазам представилась ужасная картина.