Погоня велась отнюдь не втихомолку, и по нашим крикам Желтый Джек скоро понял, что его преследуют. Скрываться дальше уже не было никакой возможности, и, вскочив, он пустился бежать со всех ног. Вскоре он достиг маисового поля; крики преследователей раздавались у него за спиной.
Хотя я был еще мальчишкой, но бежал быстрее всех. Я знал, что обязательно догоню его, если только ему не удастся скрыться из виду. По-видимому, он надеялся добежать до болота и там нырнуть в заросли пальметто, где ему уже легко было бы спрятаться так, чтобы его не нашли.
Чтобы помешать этому, я пустился бежать во весь дух и пересек беглецу дорогу как раз у края леса. Мне удалось схватить его за полу куртки.
Это была, конечно, безрассудная попытка. Мной владела только одна мысль: схватить его! Я и не подумал о том, что он будет сопротивляться, хотя от человека, доведенного до отчаяния, этого вполне можно было ожидать. Привыкший к тому, чтобы мне повиновались, я в ослеплении полагал, что, как только схвачу его, он покорно остановится. Но я ошибался. От быстрого бега я совершенно запыхался и настолько ослабел, что был бы не в состоянии удержать даже кошку. Желтый Джек без труда вырвался у меня из рук. Я думал, что он удерет, но вместо этого он обернулся и, выхватив нож, вонзил его в мою руку. Он метил в сердце, но в этот момент я случайно поднял руку и тем отвратил от себя роковой удар.
Мулат снова занес нож и вторично вонзил бы его в меня, если бы в борьбу не вмешался третий участник. Прежде чем смертоносное лезвие коснулось меня, сильные руки Черного Джека обхватили мулата. Мерзавец яростно отбивался, стараясь вырваться на свободу, но железные объятия его старого соперника не разжимались, пока не подоспели Хикмэн и все другие. Вскоре мулат был опутан крепкими ремнями и теперь лежал перед нами — беспомощный и безвредный.
Глава XII. СУРОВЫЙ ПРИГОВОР
Все эти события, само собой разумеется, вызвали большое волнение и за пределами нашего дома. Вдоль реки тянулся ряд плантаций, составлявших один поселок. Весть о том, что произошло у нас, разнеслась с невероятной быстротой, и примерно через час к нам со всех сторон стали съезжаться белые соседи. Некоторые из них — бедные охотники, жившие на окраинах больших плантаций, — пришли пешком, а другие — сами плантаторы и их надсмотрщики — прискакали верхом. Все они были вооружены винтовками и пистолетами. Посторонний наблюдатель принял бы их за отряды милиции, съехавшиеся на сбор, хотя по серьезному выражению их лиц можно было скорее подумать, что они собрались отражать нападение индейцев на границе.
В течение часа прибыло около пятидесяти человек — почти все жители поселка. Для разбора дела Желтого Джека был назначен суд. Судебный процесс проводился не в соответствии со строгими положениями закона, хотя некоторые юридические формальности в очень грубой форме все же соблюдались. Эти люди пользовались здесь полной властью, они были владельцами земли и в случаях, подобных этому, могли без труда организовать своеобразный судебный трибунал. Из своей среды они избрали присяжных и судью
— нашего ближайшего соседа, Ринггольда. Мой отец отказался принять участие в суде.
На предварительное следствие много времени не понадобилось
— факты говорили сами за себя. Я стоял перед судьями с повязкой на раненой руке. Все было ясно — вина была доказана. Мулат покушался на жизнь белых. Значит, он заслуживал смертной казни.
Но какой смертью его казнить? Одни предлагали повесить; другие находили этот приговор слишком мягким. Большинство одобрили предложение сжечь преступника живым. К этому зверскому приговору присоединился и судья.
Отец мой просил смягчить приговор — по крайней мере, не мучить преступника. Но жестокие судьи его не слушали. У всех плантаторов было много случаев бегства рабов, что объяснялось близостью индейцев. И вот рабовладельцы, обвиняя отца в излишней мягкости, решили, что беглые рабы должны получить жестокий урок. Первой жертвой будет Желтый Джек, которого сожгут живым.
Так они рассуждали, таков был произнесенный ими приговор!