– Привет, – улыбнулась она. – А я тебя жду. Погуляем? В лесу?
И она пошла, не дожидаясь реакции Саши.
– Я хотел тебе кое-что сказать… плохая новость, – торопливо сказал он, догнав Ирму. – Мася умерла.
Ирма шагала молча, лишь ее хрупкие плечики слегка опустились, и она всхлипнула.
– Ты все знала, – произнес Саша, и было непонятно, задает ли он вопрос или это констатация свершившегося факта.
– Знала, – эхом отозвалась Ирма.
– Тогда почему мы не спасли Масю?! – воскликнул он. – Неужели ее нельзя было как-то спрятать? Или еще как-то уберечь?!
Ирма долго молчала, и Саше стоило колоссального труда держать себя в руках.
– Видишь ли, Саша, – наконец заговорила она. – Мы не вправе менять этот мир. Все вокруг нас происходит само собой. Как бы это сказать… мы не можем влиять на что-то. Я, например, могу видеть кое-что такое, чего не может видеть другой человек. Ты можешь много из того, чего не умею я. И так каждый из нас. Но есть вещи, которые для нас закрыты. Мы не должны соваться туда, где не можем ничего изменить. Не можем и не должны.
– Это что-то вроде судьбы? – помрачнев, спросил Саша.
– Можно считать и так. Если бы ты или я забрали Масю домой и охраняли ее, мы бы вмешались в дело, которое нас не касается. И нас бы за это могли наказать.
Ковалев сосредоточенно думал, он едва поспевал за ходом мыслей своей подруги.
– А кто бы нас наказал? – полюбопытствовал он после паузы. – Бог?
– Ты веришь в бога?
Саша смутился.
– Ну я не то чтобы прямо верю… но мне кажется, там наверху все равно следят, как мы себя ведем. И если кто-то сделает плохо, рано или поздно он будет наказан.
Ирма снисходительно улыбнулась, и он поразился, насколько взрослой она сейчас выглядела. В ее прозрачно-изумрудных глазах пряталась мудрость зрелой и умной женщины, а не малолетней школьницы.
– Как умерла Мася? – спросил Саша чуть хрипловатым голосом. Близость этой девочки сводила его с ума. – Ее убил Дрон? Эти два урода, которые бросались камнями?
– Нет. Дрон и его друг плохие ребята, но они ни при чем. Она погибла под колесами грузовика… – голос Ирмы затрепетал, как пламя свечи на ветру, – …ее бросило на газон.
Ковалев представил себе картину, как многотонная махина на полном ходу сшибает несчастную кошку и та, переломанная и изувеченная, шлепается на землю бесполезным окровавленным мешком.
Желудок скрутило, и ему стало не по себе. Он заметил, что Ирма вытирает повлажневшие глаза.
– Не плачь, – глухо сказал он. – Наверное, Мася не мучилась.
Ирма молча кивнула и осторожно взяла его за руку. От прикосновения ее тоненьких теплых пальчиков по всему телу Саши словно пробежала будоражащая волна жара.
– Ирма, а сколько… тебе лет?
– Тринадцать. А тебе уже четырнадцать, верно?
– Верно. Как ты догадалась?!
Снова многозначительная улыбка. Улыбка человека, который знает все твои сокровенные тайны.
– Я видел, как вчера твой папа тебя куда-то отвез… – неуверенно проговорил он.
– Мы ездили к врачу. И он мне не папа.
Саше показалось, будто его огрели по затылку.
– Не понимаю, – медленно произнес он. – Как это?!
– Очень просто, они мои приемные родители.
– А где же твои настоящие папа и мама?
– Я про них ничего не знаю, – ответила Ирма, и в голосе девочки зазвучал холод. – Я только знаю, что папа ушел еще до того, как я родилась. У мамы наступил тяжелый период. Она сошла с ума и, как только я родилась, отнесла меня на помойку. Меня нашли какие-то люди в картонной коробке.
Она сжала пальцы Саши, и он прерывисто вздохнул. В сознании неожиданно материализовался образ Ирмы, танцующей на песке, совершенно голой, и он покраснел.
– Представляю, как тебе было тяжело, – только и смог вымолвить он.
– Что поделать. У тебя ведь тоже непростая жизнь, – сказала Ирма. – Я знаю, что ты живешь с мамой и она тебя очень любит. Она тебя Шуриком называет. И ты… Что с тобой случилось?
Саша замялся. Он не очень любил говорить на эту тему, но тут решил ничего не скрывать.
– Случилось то, что у меня… в общем, небольшие проблемы с головой. Мне делали операцию на мозге, из-за чего мне пришлось уйти из обычной школы, – признался он.
– Ты упал?
Ковалев даже замедлил шаг, обалдело уставившись на девочку.
– Да, грохнулся с тарзанки… Получается, ты все знаешь!
– Не все, – поправилась она. – И, к сожалению, эта правда меня совсем не радует. Очень многие вещи на самом деле грустные. Такие, например, как Мася.
«Она знала, когда умрет кошка! – сверкнуло в голове парня. – Значит ли это, что Ирма знает, когда умру я?! Или моя мама?!!»