Я стону в ответ.
— Да?
Он рычит, когда медленно проталкивается глубоко в меня.
— Малышка, я хочу, чтобы ты кое-что знала.
Чувствуя, как зарождение оргазма дрожит вместе со словами Логана, я хнычу:
— Да?
— Я люб…
— Просыпайся и поооой, яйца с беконом пришли за тобой, — голос моей тети тревожит мой сон, в который, я не понимала, что окунулась.
Как я могла не понять простую вещь о том, что сплю? Когда бы еще Логан сказал мне вслух, что любит меня? Ха. Если подумать, то технически, он не признался в этом во сне.
Пытаясь открыть глаза, я бурчу:
— У тебя правда есть яйца и бекон?
— Ага, — подтверждение заставляет меня распахнуть глаза, а желудок заурчать. — Я выбежала и прихватила твои любимые тако на завтрак в маленькой забегаловке за углом. И пока ты не сказала, что не голодна, твой желудок тебя уже выдал.
Почему мое тело всегда меня предает? Сначала секс. Теперь еда. Клянусь, иногда ощущение такое, будто я наблюдаю за ним со стороны. Звучит странно, не так ли?
— Ты ничего не съела прошлым вечером.
— Неправда, — я раскручиваюсь из своего положения клубочка, в котором была.
— Майкл приносил тебе кексик, да?
— Ты хотела сказать — шесть, — информирую ее я с мягким смешком.
— Por supu esto que no está bien! (прим.пер. с исп. — конечно, это не хорошо) — беспокоится она. — Кексики не для обеда, mi hija. (прим.пер. с исп. — дочь моя), — улыбка снова появляется на моем лице, когда она говорит. — Сколько раз я говорила тебе, что глазурь — это не овощ? — она хлопает меня по бедру. — Идем. Давай покушаем.
Я двигаюсь, когда события вчерашнего дня начинают атаковать мой мозг. Замирая на месте, спрашиваю:
— Она все еще здесь?
— Да, — тетя Кэролайн теребит ярко-розовый топ с цветочным принтом и открытыми плечами. — Но в отличие от вчера, я не заставлю тебя разговаривать с ней. Мне просто нужно, чтобы ты поела, mi amor (прим.перев.с исп. — моя любовь), — она торгуется с мягкой улыбкой на лице. — Договорились?
Зная, что это простая просьба, я киваю.
— Договорились.
Когда тетя Кэролайн встает и направляется к двери, я решаю, что будет лучше собраться с духом и встретиться с блондинистым чудищем.
— Можно мне минутку? — слабо спрашиваю я.
— Конечно, солнышко, — она закрывает дверь за собой, давая мне личное пространство.
На короткое мгновение я позволяю своим векам опуститься.
То, что случилось вчера, случилось на самом деле? Из всех людей моя мать вернулась обратно в мою жизнь и потребовала, чтобы я стала частью ее? Кто так делает? Кто бросает своего ребенка на пятнадцать лет, а затем резко хочет его обратно? Это не семья! Не так ты должен обращаться с кем-то, кого любишь! У меня есть семья. Тетя Кэролайн. Дядя Майкл. Люк. Эрин. Логан. Господи, Логан. То, как он повел себя со мной, было немного гадко. Я имею в виду, у меня есть право злиться по этому поводу, так ведь? Но он — семья. Он настолько же важен в моей жизни, как Эрин или Люк, и мне нужно поговорить с ним. Нужно встретиться с ним, даже если он собирается оттолкнуть меня. Как бы сильно я не ненавидела признавать это, я все еще нуждалась в нем. Я соскучилась по нему. Черт, он даже прямо сейчас мне нужен. Смешно то, что случается, когда на твою жизнь оказывают минимум давления в неподходящий момент.
Я волочу свое тело из комнаты и сразу направляюсь к кухонному столу, где напеваю устаревшую Hit Me Baby One More Time.
Черт . Теперь я уже пою . Вы тоже?
— Ну, вот и моя дочь, — вздыхает она за кружкой кофе.
Осматриваясь на кухне, когда тетя Кэролайн ставит передо мной тарелку, я спрашиваю с сарказмом:
— Где?
Дядя Майкл прячет ухмылку за кулаком.
— Хорошо спала? — спрашивает она, барабаня наманикюренными пальцами по чашке.
— Так хорошо, как может спать человек, когда в доме засел дьявол.
В этот раз тетя Кэролайн подавляет смех.
— Ты ушла в такой спешке прошлым вечером…
— Очевидно, это то, что я делаю, когда слышу плохие новости. Я сбегаю.
— Это то, что ты подразумеваешь под братом…
— У меня нет брата, — быстро поправляю я.
— Что прости?
Кладя тако, от которого я еще даже не откусила, я объясню:
— Он мне не брат. У меня есть брат. Его зовут Люк. Ему нравятся мальчики — блондины, потому что, когда он рос, ему нравился Лэнс Басс. Когда у него стресс, он вяжет спицами. И у него есть тайный пунктик о рыбалке, потому что она напоминает ему о его отце.
Раздраженная, она пытается перебить:
— Макс…
— И сестра. У меня есть сестра. Она выглядит, как модель с плаката, и у нее сумасшедший талант делать макияж. Она думает, что никто не знает, что она молится на кулинарную книгу Полы Дин, словно это ее библия. И в придачу ко всему этому, у меня есть парень, который спит рядом со мной, когда ему снятся кошмары. И я — та, к кому он тянется ночью. И это меня он зовут, когда хочет обниматься. Потому что я забочусь о нем. Потому что он заботится обо мне. Потому что мы — семья.
Дядя Майк прочищает горло, привлекая мое внимание. Он кивает с одобрением, и наконец-то я откусываю свой тако.
Богу тоже спасибо. Я едва ли ела за последние три дня, а эти тако пропустить нельзя! Я месяцами не брала их в руки, потому что они продаются далеко от моего дома, где я живу сейчас. Плюс, я умираю с голоду. Между нами? Приятно, когда аппетит возвращается.
— Они не кровная семья, — поправка этой змеи приправлена ядом, который она выплевывает.
— Если я и выучила что-то в своей жизни, то это то, что общая ДНК НЕ делает тебя семьей. Члены семьи всегда рядом друг для друга. В семье заботятся друг о друге. Член семьи — это тот, кто держит тебя за руку, когда кто-то, называющий себя матерью, садится на сраный самолет, чтобы начать новую жизнь без тебя! Семья — это те, кто обнимают тебя ночью, когда ты плачешь вместо того, чтобы спать, и спрашиваешь себя, почему твоя собственная мать тебя не захотела. Почему не любила тебя. Мы не семья. — Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но я предотвращаю это вопросом. — И к чему такое внезапное изменение? Прошло пятнадцать лет с тех пор, как ты меня оставила. Сколько лет твоему сыну?
— Десять.
— Ему десять? — шок ударяет меня, пришпиливая к месту. — Так ты не теряла времени даром после смерти отца, да? Ты ждала десять лет, чтобы рассказать мне об этом. Почему сейчас? Зачем лететь через полмира, чтобы скинуть бомбу на мою жизнь?
— Он имеет право знать, Макс.
— Так все дело в нем? — Я отталкиваю свою тарелку. На месте голода появляется другое чувство.
Не уверена, ревность это или боль. Может, возмущение? У меня ведь есть право чувствовать все это прямо сейчас, да?
— Ничего на самом деле не касается меня.
— Макс…
— Нет, — я поднимаю руку, чтобы заткнуть ее. — Все в порядке. Я уже давно прекратила думать о том, что ты бросила меня к чертям собачьим. Ответ на твой вопрос, миссис Бритт Бьюмонт — нет. Я не встречусь с твоим мужем и не стану помогать тебе разрушать детство еще одного ничего не подозревающего ребенка. Я не знаю, какие демоны снедают тебя изнутри, но по тому, что я могу сказать о ботоксе, который пытается сморщиться на твоем лице, они — нечто ужасающее. Какова бы не была твоя внутренняя борьба, оставь меня нахер в покое. А касательно Уилфреда…