Один шаг в гостиную, Люк отрывает взгляд от своего вязания и смотрит на меня.
Уже плохое начало.
— Назови мне хотя бы одну причину, почему я сейчас не должен пришпилить тебя к земле, пока моя сестра будет выбивать из тебя дерьмо! — говорит он, а движение его рук замедляется настолько, что практически останавливается.
У леса на опушке жила-была старушка. Он выглядит, как та старушка из старой английской песенки, которая жила в ботинке 1 . На нем очки и все такое. Он очень редко надевает их, но всегда в них, когда вяжет.
Эрин, лежа на диване, готовится к экзамену, она тоже поднимает голову, явно собираясь наброситься на меня, словно лев на газель.
Еще кому-нибудь так же неловко, как и мне?
Я пожимаю плечами с тяжелым выдохом.
— Как насчет того, что моя мать вчера приплясала назад в мою жизнь, будто ничего не случилось?
Они хрипят в унисон:
— Что?
Садясь на подлокотник дивана, я киваю.
— Ага.
— Подожди! Что? — Эрин подскакивает, усаживаясь, скрестив ноги по-турецки, словно ребенок, приготовившийся слушать историю. — Как она тебя нашла?
— Что она хотела? — спрашивает Люк.
Режим старшего брата с замашками отца включен.
— Очевидно, тетя Кэролайн снабжала ее информацией обо мне последние несколько лет.
— Зачем? — смешанное выражение на лице Эрин становится еще более смущенным.
— Я сама не уверена, понимаю ли, но думаю, тетя Кэролайн ненавидела идею того, что мать не имеет возможности общаться со своим ребенком, даже если вина в этом лежит на матери.
Эрин презрительно фыркает.
— Ага, потому что твоя мать — низкая, грязная су…
— Что она хотела? — повторяет Люк, прерывая вспышку своей сестры.
Я прочищаю горло и кладу руки на колени.
— Сказать мне, что вышла замуж…
— Мы знали это, — бурчит Эрин.
— И что у меня есть брат, — фраза слетает с моего языка, оставляя горькое послевкусие.
Я до сих пор не пришла в себя. Зла ли я из-за того, что у нее был еще один ребенок, и она не оставила его так, как оставила меня? Зла ли я из-за того, что она появилась, как черт из табакерки, и скинула на меня бомбу в самое худшее время? Или зла ли я до сих пор за то, что она оставила меня? Как насчет всего этого вместе? Я нигде не перегнула?
— Кто у тебя есть? — их голоса пищат в унисон.
— Правда, что ли? — я указываю на их обоих. — Близнецовская фигня. Вы знаете, что сводите меня с ума. Вы не настоящие близнецы!
— Сосредоточься! — шипит Люк. — У тебя есть брат?
— Технически он наполовину брат. Его зовут Уилфред.
— Кто, мать вашу, называет ребенка Уилфредом? — плюется Эрин. — Это как имя-суицид. С таким же успехом можно было назвать сына Альфред.
— Это дворецкий Бэтмена.
— Я оставлю свой вариант, — отрезая, говорит Эрин.
И почему я вообще беспокоюсь?
— Ты с ним встретилась? — спрашивает Люк спокойно, кладя вязание и спицы рядом с собой и готовясь к отцовскому разговору.
Это явно тот день, которого он ждал, потому что он наклоняется вперед и ставит локти на колени. Очки немного сползают по его носу, а бровь чуть-чуть выгнута. Мы называем это взглядом Милого Папочки. Больше всего его получает Эрин, когда притаскивает домой кого-то после своих «свиданий». Я получила его по случаю, когда слопала мороженое на завтрак. Эй, это же плюс того, чтобы быть взрослым.
— Нет, — быстро проясняю я. — Я не хотела разрушать его детство так же, как эта зловещая ведьма разрушила мое. Пока у него есть нормальная жизнь, с нормальной матерью, и нет надобности рушить это. Кроме того, кому-то придется сказать ему в следующем году, что Санта не настоящий, а это, и без того, будет весьма травмирующее известие.
Люк прикусывает внутреннюю сторону щеки, чтобы не захихикать.
— А до этого ты не знала, что Санта не настоящий?
— А ты знал? — Эрин выглядит обиженной.
— Конечно, знал, — он качает головой. — Я был тем, кто каждый год помогал папе залезать в костюм этого толстяка, чтобы ты продолжала верить в него.
Видите? Вот, что я имею в виду. Вот настоящие родители, которые у них были. Таких родителей должен иметь ребенок. Ну, или тетю Кэролайн и дядю Майкла.
— И в один прекрасный день, я сама помогу тебе залезть в этот большой красный костюм, — воркует она, хихикая.
— Ты бы лучше сказала толстый костюм, потому что на мне сейчас нет ни унции жира, и не появится, — поясняет он, подняв вверх указательный палец.
— Я в курсе, — намек на горечь слышится в ее голосе, и она закатывает глаза. — И, если в этом доме ты еще хоть раз выбросишь обезжиренный хлеб, низкий уровень углеродов будет последней из твоих проблем.
— Кстати говоря, Рэйчел Рэй…
Я прерываю Эрин прежде, чем она может ответить.
— Все равно, я провела там ночь, потому что была слишком заведена, чтобы садиться за руль. И фактически сказала ей отвалить нахрен сегодня утром. Поехала на работу сразу оттуда. Фрэнк дал мне задание, связанное с одним мероприятием, за тройную оплату.
— А телефон? — Эрин барабанит пальцами по дивану. — Сломался?
— Я вчера его выключила, и думаю, так и не вспомнила, что нужно включить.
— Послушай, Макс, есть кое-что, что тебе, на самом деле, нужно знать, — начинает Люк, откидываясь назад в кресле. — Вчера Логан…
И это все, что ему удается сказать, потому что его прерывает звук открывающейся двери и разговора. Тут же мы все трое поворачиваемся, чтобы увидеть Логана, чья рука обернута вокруг флиртующе хихикающей Лиз в леопардовом мини-платье.
Она выглядит так, будто сняла кожу с детеныша леопарда. Я надеюсь, он пытался выцарапать ей глаза прежде, чем спрятаться.
— Лодыжки и руки? — слова доносятся весьма громко. Будто она не понимает, что мы слышим. — Не думаю, что мне связывали их ВМЕСТЕ. — Я наблюдаю за тем, как она водит пальцем по его груди. — Но ты мог бы быть первым.
Каким бы не был воздух в комнате, его будто высасывает новым гипермощным пылесосом, потому что сказать, что я не могу сделать вдох, — чистой воды недооценка.
Логан смотрит на нас и тут же замирает на краю лестницы, видя меня.
— Макс…
Ну, по крайней мере, он помнит мое гребаное имя.
— О, это плохо, — бурчит Эрин позади меня. — Это очень-очень плохо.
Значит, вот, как он хочет отыграться теперь? Он, бл*дь, оставляет меня после того, как уложил в постель, а теперь играет роль плохого парня? Я знала это. Я, бл*дь, знала это! Боже, как я могла быть такой тупой! Тони так ошибался. Я не была неправа, предполагая, что Логан мне солгал. Я ошиблась только, когда подумала, что у него есть ко мне чувства.
— Рада, что ты помнишь, что я здесь живу, — злость в моем голосе заставляет его звучать низко.
— Кто бы мог забыть, что ты здесь живешь, — шипит Лиз.
Прежде, чем я могу отпустить комментарий, Логан сбрасывает ее руку с себя.
— Иди в мою комнату.
— Но, Неразрушимый…
— Сейчас! — гремит его голос, и слабое покалывание разливается по моему телу.
Я нахер сошла с ума. Он влияет своим доминированием на другую девушку, а мое тело имеет наглость возбудиться. Понимаете, когда я говорю о том, что оно меня предает? Сраное предательство!
Лиз топает наверх, цокая своими дешевыми каблуками, когда я вздыхаю.