— Ты ничего не съела прошлым вечером.
— Неправда, — я раскручиваюсь из своего положения клубочка, в котором была.
— Майкл приносил тебе кексик, да?
— Ты хотела сказать — шесть, — информирую ее я с мягким смешком.
— Por supu esto que no está bien! (прим.пер. с исп. — конечно, это не хорошо) — беспокоится она. — Кексики не для обеда, mi hija. (прим.пер. с исп. — дочь моя), — улыбка снова появляется на моем лице, когда она говорит. — Сколько раз я говорила тебе, что глазурь — это не овощ? — она хлопает меня по бедру. — Идем. Давай покушаем.
Я двигаюсь, когда события вчерашнего дня начинают атаковать мой мозг. Замирая на месте, спрашиваю:
— Она все еще здесь?
— Да, — тетя Кэролайн теребит ярко-розовый топ с цветочным принтом и открытыми плечами. — Но в отличие от вчера, я не заставлю тебя разговаривать с ней. Мне просто нужно, чтобы ты поела, mi amor (прим.перев.с исп. — моя любовь), — она торгуется с мягкой улыбкой на лице. — Договорились?
Зная, что это простая просьба, я киваю.
— Договорились.
Когда тетя Кэролайн встает и направляется к двери, я решаю, что будет лучше собраться с духом и встретиться с блондинистым чудищем.
— Можно мне минутку? — слабо спрашиваю я.
— Конечно, солнышко, — она закрывает дверь за собой, давая мне личное пространство.
На короткое мгновение я позволяю своим векам опуститься.
То, что случилось вчера, случилось на самом деле? Из всех людей моя мать вернулась обратно в мою жизнь и потребовала, чтобы я стала частью ее? Кто так делает? Кто бросает своего ребенка на пятнадцать лет, а затем резко хочет его обратно? Это не семья! Не так ты должен обращаться с кем-то, кого любишь! У меня есть семья. Тетя Кэролайн. Дядя Майкл. Люк. Эрин. Логан. Господи, Логан. То, как он повел себя со мной, было немного гадко. Я имею в виду, у меня есть право злиться по этому поводу, так ведь? Но он — семья. Он настолько же важен в моей жизни, как Эрин или Люк, и мне нужно поговорить с ним. Нужно встретиться с ним, даже если он собирается оттолкнуть меня. Как бы сильно я не ненавидела признавать это, я все еще нуждалась в нем. Я соскучилась по нему. Черт, он даже прямо сейчас мне нужен. Смешно то, что случается, когда на твою жизнь оказывают минимум давления в неподходящий момент.
Я волочу свое тело из комнаты и сразу направляюсь к кухонному столу, где напеваю устаревшую Hit Me Baby One More Time.
Черт. Теперь я уже пою. Вы тоже?
— Ну, вот и моя дочь, — вздыхает она за кружкой кофе.
Осматриваясь на кухне, когда тетя Кэролайн ставит передо мной тарелку, я спрашиваю с сарказмом:
— Где?
Дядя Майкл прячет ухмылку за кулаком.
— Хорошо спала? — спрашивает она, барабаня наманикюренными пальцами по чашке.
— Так хорошо, как может спать человек, когда в доме засел дьявол.
В этот раз тетя Кэролайн подавляет смех.
— Ты ушла в такой спешке прошлым вечером…
— Очевидно, это то, что я делаю, когда слышу плохие новости. Я сбегаю.
— Это то, что ты подразумеваешь под братом…
— У меня нет брата, — быстро поправляю я.
— Что прости?
Кладя тако, от которого я еще даже не откусила, я объясню:
— Он мне не брат. У меня есть брат. Его зовут Люк. Ему нравятся мальчики — блондины, потому что, когда он рос, ему нравился Лэнс Басс. Когда у него стресс, он вяжет спицами. И у него есть тайный пунктик о рыбалке, потому что она напоминает ему о его отце.
Раздраженная, она пытается перебить:
— Макс…
— И сестра. У меня есть сестра. Она выглядит, как модель с плаката, и у нее сумасшедший талант делать макияж. Она думает, что никто не знает, что она молится на кулинарную книгу Полы Дин, словно это ее библия. И в придачу ко всему этому, у меня есть парень, который спит рядом со мной, когда ему снятся кошмары. И я — та, к кому он тянется ночью. И это меня он зовут, когда хочет обниматься. Потому что я забочусь о нем. Потому что он заботится обо мне. Потому что мы — семья.
Дядя Майк прочищает горло, привлекая мое внимание. Он кивает с одобрением, и наконец-то я откусываю свой тако.
Богу тоже спасибо. Я едва ли ела за последние три дня, а эти тако пропустить нельзя! Я месяцами не брала их в руки, потому что они продаются далеко от моего дома, где я живу сейчас. Плюс, я умираю с голоду. Между нами? Приятно, когда аппетит возвращается.