Лошади перешли на шаг, спускаясь с холма мимо домов моряков, построенных сто лет назад в дни наибольшего процветания Марблхеда. Эспер, глядя на них из-под оборки своего зонтика, вдруг увидела родной город новыми глазами. Она не видела архитектурной красоты, которую обнаружит следующее поколение в этих величавых, георгианского стиля домах с их изящными веерообразными окнами, резными карнизами и ионическими портиками. Но она в первый раз действительно почувствовала гордость.
— Таун Хаус, — сказала она задумчиво Эймосу, когда экипаж протиснулся на узкую улицу рядом с маленьким желтым деревянным зданием, которое было ратушей Марблхеда в течение ста пятидесяти лет. — Этот дом многое видел; он слышал объявление трех войн, в которых жители Марблхеда оставили свой след.
Эймос фыркнул:
— Ты говоришь, как твой отец, Хэсс. Этой старой развалине требуется ремонт, если тебя интересует мое мнение. Поверни на Стейт-стрит, Тим, — крикнул он неожиданно кучеру и объяснил Эспер: — Я хочу взглянуть на склад парусины, раз уж мы оказались неподалеку.
Это был тот склад, который он купил одиннадцать лет назад. Они с Тэтчером как раз договаривались об этой сделке, в то время как Эспер и Ивэн возвращались с прогулки. Эймос сдал его в аренду старому мастеру по изготовлению парусов, но теперь очень мало парусов требовалось Марблхеду, и мастер задолжал арендную плату. Эймос собирался еще раз осмотреть помещения, намереваясь продать их, если сможет найти покупателя.
Они повернули на Стейт-стрит, и Эспер почувствовала, как сжалось ее сердце. Дом Ли стоял в центре квартала. Прикрывая свое лицо зонтиком, она смотрела на дом с болезненным интересом. Он выглядел как обычно. Розовые и красные розы Ли начинали распускаться по обе стороны лестницы. На окнах не было ставен, но каждое из семи парадных окон было закрыто черными шторами. Эспер показалось, что одна из них в уголке окна второго этажа слегка шевельнулась.
Они проехали мимо дома, и Эспер повернула голову, все еще всматриваясь в него. Три окна, выходивших на гавань, тоже были завешены, но когда она посмотрела на них, то снова увидела движение; затем штору в одном из окон на верхнем этаже отдернули в сторону, и Эспер показалось, что она видит изможденное мрачное лицо Ната Кабби.
Эймос обернулся на ее сдавленный вскрик.
— Что случилось, Хэсси?
— Нат снова в городе, — взволнованно прошептала она, не желая, чтобы Тим услышал ее. — Я могла бы поклясться, что видела его лицо там, в окне.
Эймос вытянул шею и оглянулся на дом. Но в окне никого не было, и он пожал плечами:
— Сомневаюсь, но если даже он и вернулся? Это его дом. Нет причин, по которым он не должен жить в нем.
Да, конечно, Эймос был прав. Лишен воображения, практичен и прав. Ужасная смерть Ли произошла полгода назад Возможно, Нат вполне оправился от потрясения. И, как считал Эймос, если он вернулся, то что это меняло?
Однако другой голос говорил Эспер: «Пойди и выясни! Нат — человек, хотя и странный. Он никогда не ненавидел тебя. Может быть, ты смогла бы помочь ему, может быть, ты смогла бы предотвратить…»
— Остановись там, у пристани, — велел Эймос кучеру. Он вышел из экипажа, улыбаясь Эспер. — Все будет в порядке!
Она кивнула и стала смотреть, как муж поднимается по лестнице на склад. Тревожный голос в ее сердце замолчал. Глупо делать из мухи слона, подумала Эспер. Она повернулась спиной к Стейт-стрит и посмотрела на сверкающую белыми парусами гавань. Эспер никогда не видела в ней столько лодок, с тех пор… с тех пор, как ей было шестнадцать лет, осознала Эспер потрясенно. Это слегка напоминало тот далекий праздничный день. Сегодня, совсем, как тогда, цветные вымпелы трепетали в окнах, выходящих в гавань, и мальчишки трубили в рожки и свистели. Прибрежные скалы были усыпаны жителями Марблхеда, ожидающими начала регаты. Но сами шхуны, — о, они отличались от тех потрепанных штормами рыбачьих суденышек, как лебеди от уток. Эти шхуны были длинными, изящными и белыми, и над ними парила незнакомая и сложная оснастка. Эти, похожие на игрушки, корабли как будто привели с собой плеяду спутников: экскурсионный пароход из Бостона с членами Восточного яхт-клуба и их дамами, пароходы из Салема и Беверли и сотню маленьких прогулочных суденышек из различных местечек северного побережья.
Оркестр на борту бостонского парохода вдруг грянул марш, и все корабли, откликнувшись на призыв, направились к старту в Марблхед Рок в кильватере десятка соревнующихся яхт.