Кымыш-дузчы в эти дни, если не было какой-то необходимости, ссылаясь на дождливую погоду, практически не выходил из дома, целыми днями валяясь в красном углу дома, то засыпая, то бодрствуя. Сейчас он всем своим видом напоминал состарившегося и обессилевшего льва. Этому крупному ширококостному старику было под восемьдесят, похоже, старость постепенно лишала его былых сил. Когда старик, опираясь на посох, вышел из дома, его глазам предстала удивительная картина. Бабушка Джемал, выскочившая из дома вместе с Рахманназаром вслед за поднявшими шум мальчишками, гладила лоб, намокшую под дождём шею чёрной коровы, ласково, как с человеком, разговаривая с ней:
Моя скотина – моя душа,
Моя скотина – моё богатство,
Молоко моё и чал,
Как же я люблю свою скотину!3
– Что, соскучилась, поэтому и пришла сюда? – ласково заговорил с коровой и Кымыш-дузчы. – Думаешь, мы не скучали по тебе, не хотели видеть тебя? Ещё как хотели, кажется, старуха даже пару раз ходила к колхозному коровнику, возле забора стояла, на тебя смотрела. Да разве животное, которое так любили, так лелеяли и баловали, может забыть это?
А чёрная корова, словно понимая и слушая человеческую ласку, стояла, понурив голову. А ведь доброе слово и бессловесной скотине тоже приятно!
Замесив тесто и поставив его подходить, невестки Огулджума и Амангуль вслед за всеми тоже вышли из дома. Чёрная корова всех вытащила из дома, никого не оставила равнодушным.
Кымышы, окружившие чёрную корову, сейчас испытывали какое-то радостное волнение, возвышенное чувство казалось, как будто в прошлые добрые времана вернулась. Каждому из них хотелось угостить свою любимицу чем-то вкусным, каким-то необыкновенным лакомством.
И хотя Кымыш-дузчы видел пасущихся в колхозном стаде своих коров, старался не обращать на них внимания, потому что они были для него уже чужими. А вот животные, не ведая и не понимая, что происходит среди людей, при виде своих хозяев начинали жалобно мычать, как бы спрашивая: «Неужели ты не заберешь нас домой?» Кымыш-дузчы, прослышав от людей, что скотину в колхозе часто держат впроголодь, сильно расстраивался.
– Ах, негодяи! Если вы не в состоянии ухаживать за животными, зачем было отнимать их у людей?
Так он выражал свое недовольство колхозным руководством.
Выйдя во двор, каждая из невесток взяла на руки Рахманназара и Рахмангулы, которые, прижавшись к подолу бабушки Джемал, во все глаза смотрели на корову и не могли понять, за что ей оказывают такие почести. Глядя друг на друга, невестки из-под яшмака прошептали: «Почему корову не загоняют в стойло, а держат на дворе?»
И хотя невестки произнесли эти слова шёпотом, их услышал стоявший в сторонке и подтягивавший свой отвисший кушак Кымыш-дузчы. Некоторое время он стоял в задумчивости, словно пытаясь что-то вспомнить, а затем окинул взглядом внуков Аганазара и Аллланазара.
– Эй, Алладжан, Акгыджан, вы что, так и будете держать гостью на пороге?
Мальчишкам только того и надо было. Подбежав к корове, они вдвоем подняли бревно, перегораживавшее вход во двор, и отнесли его в сторонку. Все остальные тоже отступили, открыв корове путь. После этого чёрная корова, стуча копытами, уверенно пошла вперёд, к загону из глинобитных стен, крытому соломой, всем своим видом показывая, что дорогу к себе домой она хорошо знает. Толпа из членов этой большой семьи последовала за ней.
Да они ведь Кымышы – одна из семей, хорошо знающая, как обращаться с домашними животными. И поэтому в этой семье скотина всегда вовремя получает корм и воду, за ней с удовольствием ухаживают. Такая скотина не потерпит, чтобы кто-то бил её плетью по спине, тогда она попросту может снизить надои. А вот окруженная вниманием и любовью скотина всё сполна отдаст своим хозяевам. Недаром говорится, что скотина выпивает воду из глаз своего хозяина.
Возвращение чёрной коровы в родное стойло разволновало и до слёз тронуло всех членов семьи Кымыша-дузчы, как взрослых, так и детей. Детям совсем не хотелось уходить от коровы, им хотелось как можно дольше общаться с ней, гладить её, ласкать. Они не знали, чем отблагодарить свою кормилицу за такую любовь и преданность семье. Аганазар и Алланазар принесли ей по охапке сена, которое держали в сарае и понемногу выдавали своей единственной корове. Огулбике принесла треснутый таз, в который складывали тыквенные очистки и луковую шелуху, и поставила его перед чернушкой. Несколько раз перед коровой, которая, насытившись, стояла и облизывалась, ставили миски с водой.
3
Если наступит такое время и будет написана история этого села, сельские жители сообщат тому летописцу: поголовья крупного рогатого скота колхоза «Гызыл гошун» основу составляют коровы Кымыша бая, тогда и семья Тагана тоже сдала в колхоз шесть своих тягловых верблюдов.