Впереди показалась пограничная застава Гаравулдепе. На какое-то мгновение старик подумал о том, что с ним может случиться там, но тут же переключился на безвинных детей Ахмета, которые сейчас сидят в темнице и плачут, а когда увидят его, кинутся на шею: «Дедушка, дедушка, забери нас отсюда!» Именно эти мысли не давали ему чувствовать усталость и подгоняли вперёд.
Старик обратил внимание на разросшиеся по обочинам дороги пышные кусты верблюжьей колючки – яндака. Те, что росли у самой дороги, были покрыты пылью, как будто на них накинули тонкую серую косынку. Зато поле около Беденяпа было чудесным, радовало глаз весенним зелёным цветом.
– Эх, стать бы сейчас верблюдом, чтобы с хрустом поедать эту колючку! – вдруг подумал старик. Это поле напомнило ему, как они в детстве пасли верблюдов, и мысли увели его в прошлое.
В те далёкие дни Кымыш вместе со своими старшими братьями Арнагылычем и Озбекгылычем пас верблюдов. Иногда к ним, опираясь на посох, приходил их старый дед Мухамметгылыч сердар, на нём был чекмень. И первым делом интересовался своим старым конём: «Как он, пасётся?» Подходил к коню, задумавшись о чем-то, гладил его по лбу. Однажды, увидев взмыленного коня, отругал он их внуков:
– Сколько раз я говорил вам, чтобы вы не трогали этого коня?!
Но Арнагылыч и Озбекгылыч, несмотря на запрет, каждый день садились на коня, на нём они ездили за верблюдами. Иногда они стегали старого коня плетью, чтобы он скакал быстрее, а тот был не в состоянии делать то, что требовали от него мальчишки. Этот конь был известен как последний боевой конь Мухамметгылыча сердара.
Поскольку это поле напомнило Кымышу детство, ему вдруг почудилось, что сейчас вот-вот здесь появится его дед Мухамметгылыч сердар…
Ведь он же в легендах, когда нужен народу, всегда приходил на помощь.
Стоявшие у ворот заставы пограничники прекрасно знали, что Кымыш-дузчы живёт в соседнем селе, однако слушать его не хотели. Один из них был курносым русским парнем высокого роста. Второй, напротив, невысокого роста, с чуть раскосыми глазами, с акцентом говорящий по-тюркски татарин. Узнав, что старик пришёл навестить кого-то из арестованных, ответив небрежно, попытался отделаться от него: «Старик, ты лучше уходи, в любом случае, тебе никого не покажут, командира сейчас здесь нет, а остальные не могут дать тебе свидание». Слушая тюркскую речь татарина, старик, посмотрев ему в глаза, понял, что тот говорит неправду. Ничего не говоря солдатам, он слез со своего ишака-коня и отошёл к зарослям тальника рядом с протекающим возле заставы арыком. Привязав ишака, расстелил на земле свою маленькую кошму и устроился на ней. Вначале пограничники переглядывались, не понимая, что старик задумал. «Может, наступило время намаза, и он сейчас будет отбивать поклоны?» – думали они. Но Кымыш-дузчы не читал намаз, не садился на своего ишака и не уезжал, продолжал сидеть на месте.
Его поведение со временем стало действовать на нервы стоящим на посту пограничникам. Немного говорящий по-туркменски татарин быстрым шагом подошёл к старику и сделал ещё одну попытку избавиться от него. Нахмурившись и сделав недовольное лицо, он неприязненно произнёс:
– Старый, а теперь ты чего ждешь?
– Здесь я буду ждать вашего командира!
– Тебе же было сказано, что его здесь нет!
– Нет, так придёт когда-нибудь. Я никуда не спешу, подожду его здесь.
Лицо татарина стало злым:
– Тебе же сказали, что большой начальник приедет завтра!
– Завтра, так завтра, я подожду.
Поняв, что со стариком ему не договориться, татарин постоял некоторое время, испепеляя его своим злобным взглядом, и удручённо ворча, пошёл обратно. Поговорив немного с напарником, он оставил его стоять на посту, а сам отправился во внутрь, туда, где сидит командование. Через некоторое время оттуда с оружием в руках выскочило несколько воинов, они были похожи на рой испуганных пчёл, над которыми нависла опасность. Кымыш-дузчы увидел, как следом за ними из помещения вышел тот самый командир, задававший вопросы в тот день, когда расспрашивал его о Джунаид хане. Похоже, они собрались все вместе изгнать несговорчивого старика. Старик озабоченно посмотрел в лицо приближающегося командира, невольно подумав: «От этих что угодно можно ожидать!» Однако не увидел ожидаемого осуждения, никаких признаков гнева. Командир и внешне был похож на человека умного и образованного, интеллигентного.