Когда гость вылил в пиалу остатки чая, старик заново наполнил тунчу и хотел снова поставить на огонь. Гость был искренне благодарен старику за такой тёплый и сердечный приём.
– Агам, достаточно, спасибо тебе большое! Я получил огромное удовольствие. Сколько дней без чая приходилось обходиться, что даже если выпить воду из арыка, она не утолит жажды. Но твой чай вернул меня к жизни, прибавил сил.
Легонько кивая головой, Кымыш-дузчы внимательно слушал гостя, сопереживая его судьбе и сравнивая её с судьбой своих сыновей.
Ещё он подумал, что Ахал находится очень далеко отсюда, что этот человек вынужден вместе с детьми бежать из своей страны, от своей хорошей жизни и переносить все эти испытания. «Когда они пришли к власти, много чего обещали: докторов для излечения больных, обучить грамоте безграмотных. Казалось бы, живи и радуйся! Но нет, теперь им этого мало, надо искать врагов, терроризировать людей… И ведь с каждым днём всё хуже и хуже становится…».
Слушая гостя, он мыслями снова вернулся к своей разделённой семье. Алланазар и Аганазар заняли места по обе его стороны, а на коленях занял место двух старших братьев Рахманназар… А вот его сыновья плетутся рядом с телегами, покидают родные места. Сколько ни думал старик обо всём этом, никак не мог найти случившемуся оправдания, и понять этого никак не мог.
По тому, как гость озирался по сторонам, Кымыш-дузчы догадался, что тот собрался уходить, но при этом у того есть ещё что сказать.
Вокруг всё ещё было тихо, только тишина эта была какой-то таинственной, напряжённой. Всегда ближе к осени в этих местах Пенди мир казался немного хмурым и немного загадочным.
– С твоего позволения я, пожалуй, пойду, яшули! Говорят же: путнику хорошо в пути!
– Позволение от Аллаха, гость. Если побудешь ещё немного, я тебя снова напою чаем, накормлю чем Бог послал. Жаль, что не получилось сходить в село и доставить оттуда еду вам в дорогу… – немного расстроенно произнёс Кымыш-дузчы.
Видя, что гость поднялся с места, потуже затянул кушак, старик стал готовиться к его проводам. Взяв с сачака остатки лепёшки, немного сухой сушёной дыни, он передал всё это гостю, завернув в платок, служивший ему сачаком.
– Возьми, брат, в дороге пригодится!
– Да возблагодарит тебя Аллах за доброту твою и милосердие! – чувствовалось, что гость был тронут, а когда заговорил, голос его дрогнул. А старик, видя, что хлеба гостю дал мало, снова повторил: «Неплохо бы мне в село сходить». Но гость не согласился ждать, он спешил.
– Агам, ты мне дай с собой ещё бурдюк воды и проводи в путь-дорогу. А то мои, наверно, уже все глаза проглядели. Пока совсем не рассвело, мне надо добраться до них!
Прощаясь с гостем, Кымыш-дузчы, словно вспомнив о чём-то, вдруг резко повернулся, отыскал в углу своего пристанища старый полосатый хурджун, после чего они с гостем прошлись по бахче и быстро наполнили дынями. Старик подумал о том, что дыня порой может заменить и хлеб, и воду, и был несказанно рад тому, что вовремя вспомнил об этом. После этого, они вдвоём загрузили хоржун дынями на ишака-коня.
– Иди, брат, да поможет всем вам Аллах!
– Агам, как же мне отблагодарить тебя за все твои милости? Как я смогу вернуть тебе твой транспорт –ишака? – и голос гостя снова от волнения дрогнул.
– Когда вы доберётесь до места, поверни его головой в сторону села и дай пинка под зад, стегни плёткой, и ишак, где бы он ни был, найдёт дорогу домой.
Идя рядом с ишаком, Кымыш-дузчы проводил гостя до самого края бахчи. Как знаток здешних мест и порядков, наставлял гостя, чтобы тот не спускался к реке и не пытался перейти её вброд, потому что охрана, там усиленная. Лучше между холмов чуть дольше будете идти, зато этот путь будет более надёжный.
Стуча копытами, ишак-конь с ночным гостем ушёл в сторону холмов и только к вечеру третьего дня ишак спустился с холма.
Увидев своего любимого ишака-коня, Кымыщ-дузчы понял, что его ночной гость из Ахала благополучно пересёк границу.
Конец первой книги
Несколько слов из биографии писателя
Агагельды Алланазарова