Тут включился водитель Олаф:
— А у Гарриса что-то было про зомби? У него в основном о лругом: о пришествии героя на Эр-Мангали.
— Было, по-моему… — Кай помолчал, припомнил и начал цитировать. — Вот, например: «Будет мрачную тайну — печаль мертвецов обнаруживать» — это как раз о герое. И такое ещё: «И минует ещё он счастливо мёртвого стража, когда страж тот умерший снимет обильную жатву».
— Что-то не помню такого, — пробормотал водитель.
— Так и я не помню, — задумался и Бенито. — А я много Гарриса слушал. Ну, конечно, не столько, как преосвященный Пит… А откуда все эти строки?
— Мне приснилось, — ответил Кай.
— ?
— Да, приснилось, но в вещем сне, от имени Гарриса.
6
Слово «приснилось» немножечко всех встряхнуло. Но для Кая, как видно, вопрос был принципиальный. Он поставил чуть ранее сновидения в один ряд с предсказаниями и пророчествами — вот сейчас и напомнил. Не случайно, само собой, отметил Родригес.
Кай учёный, причём представитель гуманитарной науки. Он считает, что достоверность не пострадает, наоборот — возрастёт от учёта сновидческих данных опыта. Собственно, в этих словах он о том и сказал, только слов друг на друга нагромоздил побольше.
Мол, феномен влияний пророчества Гарриса должен быть явлен во всём его множестве смыслов и в преломлениях самых разных сознаний.
— То есть, нам недостаточно просто найти верный текст?
— Недостаточно, Олаф. Мы должны ведь учесть, что в процессе менялся и текст, и его восприятие слушателями, а попутно претерпевала значительные перемены социальная жизнь колонии на планете.
— Ну и как мы всё это учтём?
— Текст пророчеств рассмотрим в различных проекциях и в динамике. Для начала понадобится опросить всю команду тех ранних единомышленников, что спустилась на угнанном катере с орбиты на Эр-Мангали, руоводствуясь верой в гаррисовы озарения о пришествии героя…
Подключился Бенито:
— Вот это легко устроить! Знаешь, сколько таких людей затесалось среди присутствующих?
Гильденстерн хоть смутился, но подсчитал:
— Трое, по-видимому.
Да уж, трое... Родригес, Гонсалес, Трентон — каждый был на «Антаресе» в миг, когда переклинило Гарриса и он начал предвосхищать.
— Майк, так что же ты хочешь спросить у нас у троих?
— О пророчествах? Ну, хочу записать полный текст — отдельно от каждого. И, конечно, учесть, что вы об этом думали — и что думаете сейчас, и какие у вас надежды. Но троих, разумеется, мало. Для составления полной картины пророчеств того периода надо будет ещё пригласить Эстебана, Рамиреса, Лопеса, джерихонца Альвареса и большого начальника Флореса.
А ведь всех помянул, никого не забыл, восхитился Бенито. Жаль, что Флореса всё-таки упомянул зря. Слишком большое начальство лучше не трогать по таким пустякам. И ещё… возникает, пожалуй, нехорошое подозрение. Ну, что тему пророчества о герое кое-кому лучше не прояснять. Слишком много рефлексии не повредит ли герою, не угнетёт ли его героическую спонтанность?
— Далее — следует опросить новый срез. Старожилы, что встретились Гаррису здесь, на планете. Из присутствующих к этой группе относится Олаф. И, наверное, Брандт, и Честер, и Пит из Зеона…
— А в последнюю группу, — усмехнулся Ортега, — гожусь только я.
— Нет, сказал Гильденстерн, — ты старше меня на планете.
— Так тебе, Эссенхельд, хотя бы приснился сон. А вот мне вообще ничего и не помнится, и не снится.
7
— Восстановить всю историю волн зомбаков за десяток лет, вспомнить всё, что касается гаррисовых пророчеств. А ещё?
— Изучить как можно полней тексты Сида и сидские артефакты. Велика вероятность, что зомби на Эр-Мангали принесла именно эта ксенокультура. Ну, во всяком-то случае, экспедиция в Ближнюю шахту в этом меня убедида.
— Это мы-то начнём читать сидские тексты? — изумился Бенито.
— Нет, — Кай не мог не признать, — это, как видно, задача для меня одного.
— Я сказал бы, что каждая из задач рассчитана на того же исследователя. Ведь кругом, как я вижу, методология ксеноистории — а она не для средних умов и не терпит дилетантизма.
— Это так, — повинился Кай. — Я действительно несколько перетянул одеяло. Но обязуюсь всё, что планировал, выполнить.
— Кроме того, — Бенито вздохнул. — Все задачи мне кажутся слишком теоретическими.
— Будь они нам ясней, мы смогли бы добраться до практики, — Кай поддал оптимизма. — В этом случае мы бы действовали по таким направлениям: исцеление зомби (если оно возможно); более грамотная и тонкая с ними борьба; предотвращение возникновения новых их очагов; обеспечение условий нераспространения; также поиск виновных и их наказание (но не ранее чем)…
— Может, — хихикнул Ортега, — с наказаньем пораньше?
— Можно, когда наказание — самоцель.
— Да уж, — подметил Бенито, — подобная самоцель мне знакома. Сколько народу на Эр-Мангали отдаёт ей дань…
Торрес и Флорес, Диас, Маданес и Рабен, Годвин, Мак-Кру и Флетчер — это покуда не все, только лишь первые в очереди.
— Вот потому я считаю, — запел Гильденстерн прежнюю песню, — что любую вину мы должны сперва теоретически обосновать.
Трентон меж тем обнаружил такой же контейнер упрямства:
— Всё же негусто выходит с практикой. Просто думать и ждать? Не задание это для Службы. Для одного человека — пожалуй, что да. Чтобы потом написать статью по культурологии.
— Служба, — в ответ Гильденстерн, — очень поможет искать источники. Ну, или как-то ещё добывать информацию.
— Пытки? — спросил Саньяго, приоткрывая глаз.
— Я не имел их в виду. Я говорил о Призме.
— Призму-то мы и так применяем, — заверил Бенито. — Впрочем, наверное, недостаточно. Как ты думаешь, Майк, к кому её применить?
Кай сказал:
— Так ответ очевиден. Первым долгом — к врачам.
— Я так понял, врачи уже виноваты? — молвил скептично Прист. — Чем это отличается от наказания прежде суда и следствия?
— Многим отличается, — Кай посмотрел на Гонсалеса. — Когда медики себя ведут не как медики, то они же по определению — страшные люди. Доктора Хойл и Джойс, о которых мы слышали, в точности таковы. Не исцеляют людей. Служат неясно какому делу. Они врут и что-то скрывают. Я не прав?
И Гонсалес кивнул, подтверждая.
И Родригес обрадовался:
— Верно, идея отличная. Доктора Хойла с Призмой знакомим следующим.
Интерлюдия 2. Слепые обрывки
(прямо сейчас про тогда и всегда вообще;
мыслит некто в прогулке по разным кварталам, Новый Бабилон)
1
Вылетел, будто пробка, из штаба вон. От стыда. Без какой-либо заданной цели.
Шёл по посёлку и молча себя осуждал.
Не был готов. Ерунда получилась в итоге. Сымитировал умного руководителя следствием, а Бенито поверил. Потому и поверил, что в начале был вызван Флоресом, а вернулся уже под конец основного позорища.
Как он вёл совещание? Да как попало вёл. Ну практически не старался фасилитировать дискуссию. Вообще не видел участников. Перетягивал всё на себя, все идеи пытался выдать самостоятельно. Не следил за единой логикой происходящего. И в конце, подводя итоги, не учёл из речений товарищей почти ничего.
Всех шокировал старой, как мир, методологической мыслью о доверии сновидениям реципиентов новых идей и пророчеств. Ни малейшей скидки не сделал на далёкий от ксеноистории контингент собственных слушателей.