— Дэй!!! — в изумлении звал Нестор Оукс. Отвечала ему тишина.
А потом из отверстия в потолке выпало на пол несколько дохлых крыс. Самая дохлая почему-то истошно визжала.
Оукс всадил в неё пять зарядов, прежде чем успокоил. Но, когда успокоил, зашевелились другие. И завизжали настолько же мерзко, как и она.
Прижигали их Смит и Оукс, из двух стволов.
Только тут Смиту стало понятно, каково пришлось в вентиляции несчастному Джону Дэю. Да и Оуксу стало понятно, только не до конца.
Когда крысы закончились, все напустились на Эссенхельда. Что, мол, творится с животными. Тот ответил достаточно взвешенно. Дескать, ксенозоология здесь не поможет что-либо объяснить, так как организмы зомбифицированы.
Что характерно: при всей доказательности речи ксенозоолога, при очевидной необычности крыс — Гильденстерн всё равно не поверил в зомби. Как оказалось, он дальше не знал о тех волнах, что с поразительным постоянством ходят на Бабилон и у моста прижигаются огнемётами.
7
После погибели Дэя (в ней Барри не сомневался) и уничтожения нескольких мелких зомбифицированных организмов Смит объявил, что пора закрывать экспедицию, чтобы добытое знание чинно представить Стэнтону.
Гильденстерн кочевряжился, утверждал, что начальник здесь он. Барри ему возразил, сославшись на то условие, что в ситуациях боевых и нештатных руководство следственной экспедицией автоматически переходит к представителю шахты. Этот пункт оговаривался и между Стэнтоном с Башней Учёных. Между прочим, от имени Башни с ним согласились начальники настоящие, не чета Гильденстерну.
Белобрысый «начальник» сник, но его неожиданно поддержал и охранник Оукс. На прямые приказы Смита он ответил истерикой и отказом повиноваться. Так и кричал, будто баба: дескать, чихал на запреты, дескать, несчастного Джонни можно ещё спасти.
Ну и полез вслед за Дэем — его спасать. Думал, поди, что кто-то начнёт останавливать, а капризный охранник на том наберёт очки.
Барри Смит не стал останавливать. Если Оукс решил не подчиниться и умереть, кто ему здесь опекун и родитель?
Между тем, как уже второй из охранников Башни Учёных направлялся кормить крыс, Эссенхельд объяснял, что в практиках ксенокультуры Сид зомби хоть и сильны, но недолговечны. Если поставить барьер для распространения, это должно, вероятно, помочь… Эссенхельд объяснял, а Гильденстерн — тот молчал, как рыба. Хотя кто здесь был, спрашивается, ксеноисторик? Кто должен знать ксенокультуру Сид?
Оукс там, наверху, принялся мстить за Дэя. Бодро бил зомбикрыс и, возможно, всерьёз полагал, что им делает больно. Продержался он дольше Дэя, но к итогу пришёл абсолютно такому же.
Когда крысы опять перестали сыпаться, Барри сказал:
— Надо забрать отверстие решёткой.
Между прочим, к такой идее он пришёл, потому что внимательно выслушал Эссенхельда. Тот говорил о барьере — так вот он вам и барьер. Да, зомбикрыс он, пожалуй, не остановит. Но, может быть, остановит его — неопознанного зомбификатора.
А ещё где-то там, на площадке вентиляционной шахты, находились и два человеческих тела, те, что туда доставили Оукс и Дэй...
В этот момент перед Смитом встала такая проблема: как из квершлага доставить решётку сюда, к отверстию вентиляции? Может, кому-то дело покажется плёвым, но когда у тебя один бластер, когда некого даже оставить посторожить у опасного места, а отыскать в квершлаге нужный запасник быстро способен только один лишь ты…
Но, коль некуда деться, приходится доверять даже двоим учёным.
8
А каков результат? Майк Эссенхельд оправдал доверие, а Кай Гильденстерн — нет. Первый принёс решётку, а второй убежал.
Дело в том, что Барри послал их обоих к запаснику в тот неудобный момент, как из отверсия начал спускаться зомбифицированный Нестор Оукс.
Барри занялся зомби, оба учёных умчались. Что будет дальше, в тот миг представлялось туго.
Мог бы не выдержать Смит. Оукс, он всё-таки не какая-то крыса. Если такое прорвётся — шахте уж точно конец.
А всё-таки выдержал. Одолел зомбаков обоих (кроме Оукса вылез и Дэй). Как получилось, не хочется вспоминать. Страшный был опыт.
Важно, опять-таки, что Гильденстерн убежал. После нашли его — у основного ствола, возле шурфа с подъёмниками. Тут же нашли, когда всё только-только затихло.
А потом уж, когда поднимались на административный уровень, Кай Гильденстерн опять отличился. Принялся сразу распространять панику. Так напугал мальчишку в подъёмнике, что несчастный от страха его же потом и убил. Да, серьёзно: выпихнул вон из клети.
Вот вам вывод: капризы тщеславных учёных — это путь в никуда.
Глава 9. Сдохни в цветущем саду
(чуть позднее о том, что пораньше;
комментирует Каспар Шлик, профессор ксеноархеологии из Башни Учёных, Новый Бабилон)
1
Эссенхельд — человек скользкий, что и говорить. И, конечно же, он на самом-то деле никакой и не Эссенхельд. Но отсюда не следует, что зовут его Кай Гильденстерн. Глупые сектанты из посёлка Новый Зеон были введены в заблуждение.
Подлинное имя этого якобы Эссенхельда — Бьорн Ризенмахер. Именно так, хотя знают о том немногие. Башня Учёных в курсе, и то не вся. Чтобы дознаться, на этого парня пришлось хорошо надавить. Он юлил, уворачивался, но под давлением сдался.
Впрочем, всё по порядку.
Ризенмахер был в Башне впервые узнан под именем Эссенхельда. Парню дался особый успех — обнаружение целого выводка хвандехваров, терроризировавшего по ночам рудокопов из бабилонских трущоб. Справился парень, ясное дело, не сам. Он находился под руководством опытных следователей — Годвина и Мак-Кру. Но и следователи не справлялись без этого парня. Им не хватало элементарных зоологических знаний о повадках и образе жизни данных ксенорептилий.
После успеха многие думали: паренька подберёт Флетчер. Но, однако, не тут-то было. Флетчер, как все про него говорят, «осторожная задница». Надо думать, что что-то его в «Эссенхельде» том насторожило. Или кто-то ему донёс: парень связан с Бенито. Для приличных людей это факт нежелательный, нечего и говорить.
В общем, парня пристроили в транспортный профсоюз. Подсуетился известный родригесов прихвостень — Олаф Торвальдсен. Должность простая, задачи тоже несложные: езди, смотри на животных, пиши отчёты. Сильно науку не обогатишь, сильно транспортникам не поможешь, но хоть как-нибудь выживешь, что по нынешним временам очевидный плюс.
Дальше тот «Эссенхельд» имел и ещё целый ряд дешёвых успехов. Например, на арене кого-то там победил: парня по кличке Кулак с уголовным прошлым. Но разумеется, хвандехвары, разысканные в Бабилоне — то был успех настоящий, Годвин с Мак-Кру обязательно подтвердят.
Именно этот успех надоумил и Хлодвига Бека вспомнить о нём в тот момент, когда Башня Учёных вовсю обсуждала проект следственной экспедиции — к Стэнтону, на Ближнюю шахту.
2
Да, пару слов надо сказать о причинах и целях. Не для записи, а для души. Потому что причины и цели я назову настоящие.
То, что у Стэнтона сгинуло сколько-то рудокопов — это причина? Нет. Это удобный повод. Всё же без повода никому не послать следственную экспедицию в вотчину этого самодура, на Ближнюю шахту.
Что же причина? Причина, конечно, сам Стэнтон. Есть и причина немножечко поконкретней — это судьба хорошего человека. Да, хорошего. У него очень много имён, но фамилия только одна: Мендоса. Если же звать с именами, получится так: Херес-де-Мендоса-и-Вега-де-Коммодоро… Впрочем, у этих латиносов трудно бывает понять, где там имя, а где фамилия — всё едино. Но это всё, без сомнения вовсе не важно, когда человек хороший. Даже не просто хороший, а твой человек. Твой человек в Ближней шахте, под боком у Стэнтона.