6
Выступалось в тот день некоротко. Рабен уж постарался. Получилась одна из грандиознейших политинформаций.
Так о чём же конкретно пришлось говорить? Обо всём, что ему пожелали поведать через Н-связь функционеры Альянса. А они, коли прямо сказать, господа говорливые. Каждое слово желают до всех донести.
А ещё ведь и Рабен время тянул — в ожидании, когда Торрес приведёт поганца Бенито. Потому начинал очень издали, вспоминая невольно и заседания прежние. Повторение мать учения, так сказать.
Если же коротко и по делу, то он говорил о таком. На планете Эр-Мангали ныне резко повысилась активность представителей крайне враждебной культуры Сид. Речь идёт о прилётах из Дальнего Космоса и об активизации секретных закладок. Восстают из глубоких недр и пробуждаются к жизни ранее законсервированные объекты. Сидом уже оккупирован прежде безлюдный Северный континент. Также освоены острова Южного архипелага. Ряд разведгрупп проникал и на тот единственный континент, где развернулась людская колонизация с центром в посёлке Новый Бабилон. (Сей континент Альянс именует Средним и Горнорудным, а по мнению верных вассалов Флореса, он зовётся только Флоридой). В этом контексте стоит понять и явление из-под земли сидского бункера (близ посёлка Новый Зеон), и приезд неизвестно откуда вихлявой сидской машины.
В этих условиях и Галактический Альянс также был вынужден как-то усилить свою активность. Так, в окружающий Эр-Мангали косморегион выдвинут Пятый боевой космофлот в полном составе. Гордость его — флагманский космодредноут «Атлантис». Правда, в связи с невозможностью отключить «Карантин», весь этот флот нет резона приблизить к орбите планеты. Важно, однако, что он обозначает присутствие.
Что же касается мер по противодействию сидской активности на планете Эр-Мангали, то они возлагаются ныне на самих колонистов. Со стороны Галактического Альянса ныне следует ожидать новых поставок оружия и человеческого ресурса, способного с ним управляться, в частности, головорезов из разных систем, наделённых богатым боевым и карательным опытом. Наиболее целесообразным применением сего ресурса будет всемерное усиление структур охраны поселковых и шахтных комплексов.
7
И вот тут-то явился Бенито Родригес. (Как-то оба они с Торресом не спешили, ну да ладно, Торрес привёл — и на том спасибо).
Рабен плавно, но быстро закончил свою политическую речь, постаравшись лишь только, чтобы не выглядела оборванной. И сказал, усмехнувшись:
— А теперь перейдём к основному вопросу повестки (не в обиду, конечно, Альянсу)…
Эти слова должны были быть сигналом.
Речь с обвинением смело толкнуть надлежало Мак-Кру. Только следователь почему-то хмурился и молчал. И на отдельный приглашающий взгляд реагировал странно.
Рабен тихо спросил у Мак-Кру, будто в сторону:
— Что-то не так?
Тот ответил:
— Так я же сказал. Можно только на выезд.
— Почему?
— Потому что не место. Здесь Бабилон.
— Где водитель?
— Водителя нет.
— А ваш человек?
— Да всё там же, где и водитель!
— Так чего же заранее мне не сказать?!
— Я говорил.
Рабен взглянул на всех прочих членов совета. Каждый уже был занят чем-то своим. Разговоры велись в микрогруппах. Анонсированного «основного вопроса повестки» никто и не ждал. Даже Родригес, как ни в чём не бывало, точил лясы с Лопесом.
Запоздало приняв решение, Рабен сказал:
— Объявляется перерыв в заседании на полчаса… — И объяснил суетливее, чем собирался: — Наш «гвоздь программы» требует общего выезда. Но, к сожалению, не готов ещё вездеход…
Перерыв, так и перерыв. И без того ведь прервались. Флорес глядел насмешливо; можно его понять.
Но не время сейчас. Рабен кинулся к выходу из зала, встретил Диаса:
— Где водитель? — Имени водителя не назвал. Везде уши.
— Он там. У Бенито…
— Так Бенито же здесь!
— В смысле, в штабе.
— А человек от Мак-Кру?
— Там же, где и водитель… — От кого-то Рабен слышал уже такие слова. Да, только что, от самого Мак-Кру…
— Так почему он сюда не придёт, не приведёт водителя?
— Занят тот человек, — объяснил Диас. — У Бенито занят, отлучиться не может. Там же у них тоже идёт совещание.
— Как, совешание не отменилось? — искренне изумился Рабен. Ибо какой же им смысл…
— Нет, состоялось. Теперь вот его продолжают. Ждут Родригеса, верно. Пока не дождутся, этот самый наш человек не придёт.
Глава 12. В сомнениях о людях
(прямо сейчас про сейчас;
соображает Беньямин Родригес, начальник Службы безопасности колонии, Новый Бабилон)
1
Обнаружив пропажу Призмы, Бенито разгневался так, что слегка испугался, как бы не вызвериться на Кая. Может, зря: Гильденстерн на Эр-Мангали основательно повзрослел, не разрушится от начальнической несдержанности. С пониманием встретит потерю лица Родригеса.
Впрочем, на деле «потеря лица» произошла только в мыслях. Да и мысли казались Бенито чужими, наведенными. Появились, быть может, как последействие Призмы. Либо пришли от азартной тщеты стремления всё же суметь её ощутить — вопреки неприсутствию.
— А почему ты решил, — спросил Кай, — что Призму похитили — свои?
— Потому, — произнёс, успокоившись, — что чужие не имели ключа. В этом ящике сложный замок. И довольно редкий.
— А взломать?..
— Он не взломан. Аккуратно открыт. И оставлен со всеми внешними предосторожностями. Кто-то ящик достал, отомкнул, вынул Призму, ящик вновь затворил, положил в яму, задвинул камнем… Глупо, конечно: ведь мне-то ещё при подходе к дереву сделалось ясно, что что-то под ним не то.
— А чужой поступил бы иначе? — задал вопрос Гильденстерн.
— Кто не имеет ключа, тот похитил бы ящик, чтобы потом, отсюда подальше, его вскрывать. С ящиком чуть тяжелее, но не намного. Да и люди… Когда-тебя кто-нибудь встретит с ящиком, разговоров будет поменьше, чем если с Призмой.
Кай прикинул:
— А вдруг у него мешок? И в него Призма влезет, но только без ящика.
Верно, подумал Бенито, может быть и такое.
— Или, скажем, это чужой человек, но раздобыл верный ключ?
Здесь уж пришлось упереться:
— Раздобыл бы когда? В случае предательства нечужого.
Нет, ну формально Гильденстерн очевидно прав. А Бенито немного спешит, облекая свои подозрения в доводы. В этих доводах образуются щели. Но похоже на то, что выискивать щели в логике — в данном случае чисто защитная тактика. Апелляция к интеллекту лишь затем, чтобы себя успокоить. Успокоить неназванным ложным доводом. Вот таким:
— В нашей Службе предательство невозможно?
— Нет, — сказал Гильденстерн, — я такого не говорил.
2
Кто-то свой. Не чужой, которых открытое множество, где копаться — неперекопаться на годы вперёд. А своих очень мало. У Родригеса странная служба, её цели не многим ясны, не заявлены громко, вот и низок приток людей. Самого ведь Бенито считают немного того.
Чем же занята Служба безопасности горнорудной колонии под его руководством: служит величию Флореса и укреплению бабилонской власти? Нет, Бенито такое не интересно. Флорес тоже догадывается, что нет (вот за то он Бенито не любит). Что тогда: интригует напропалую, лишь бы что-нибудь заработать? Тоже нет. Флорес знает, что это не так (вот за то он Бенито терпит). Ну а как не терпеть: кто-то другой на месте Родригеса непременно сварганит против него мятеж. Так, по сути, и будет, если Рабен свалит Бенито (Флорес знает и это, потому рад бы долго терпеть). Может, Служба Родригеса ратует за свободу других посёлков, за Зеон, Джерихон и Содом? Тоже нет. Бенито не делает идолов ни из кого из местных царьков.