Ярость, с которой он выплюнул последнее предложение, иллюстрировала всю ту меру досады, что вызывали у Брандта и спрятавшиеся рептилии.
Спрятавшихся он, поди, ненавидел сильнее. Их же нельхя было запросто раздавить.
8
Благодаря хвандехваров и плоскопузов за спокойный проезд, Бенито Родригес успел хоть немного подумать в направлении самой главной цели расследования — о зомбаках. Гильденстерн комплексует, это видно как день — комплексует, просто не видит во всей этой теме себя.
Методологию поиска причин и виновников зомбоволн он, потому, начинает продумывать с философической дали. Это разумно, но очень затратно по времени. Враг (конкурент), который ворует Призмы, слишком много свободного времени не подарит.
Получается, думать придётся Родригесу. Пусть без предельного совершенства мысли, зато хоть вовремя.
Ну а что можно быстро придумать о зомбаках? Как они получаются, верно, Бенито не угадать. Но зато есть возможность составить примерный список виновников.
Ну, во-первых, Альянс Галактический, так как Альянсу выгодно. Про руду с артефактами можно не вспоминать — это общее место. Также не новость удобный Альянсу рабский шахтёрский труд.
Во-вторых, ксенокультура Сид. Как бы сказал Гильденстерн, это, скорее, во-первых. Ну так на то он и ксеноисторик, чтобы так говорить. За таким вариантом стоит древняя сидская культура зомбификации. Правда, не слишком известная в элементарных деталях: Кай уверяет, что знает, что это делалось, но не уверен, что в точности знает, как.
В-третьих, начальство Нового Бабилона — прошлое, нынешнее, это даже не важно. Страхи — они предназначены и для внутреннего, и для внешнего пользования. Одновременно и держат шахтёров в узде, и заставляют Альянс не отключать «Карантин».
Всё остальное, вроде, по мелочам. Кто-то знает секрет, и кому-то серийно мстит. За свою неудавшуюся судьбу на адской планете. Ну хорошо, это будет уже в-четвёртых.
Вроде, разумно. Но удалось ли Бенито изобрести хоть что-нибудь оригинальное? Всё-таки нет. В этом бич застарелых тем.
Всё же на Эр-Мангали зомбаки — не самое главное диво. Есть похожие случаи, менее массовые, но гораздо более яркие. Например, непонятная никому болезнь Флореса. Он, на минуточку, то и дело деревенеет. И причём не вполне в переносном смысле — с древесиной, корой… Правда, не так уж и сильно страдает, извлекает особые плюсы. И притом его случай вполне единичен — никаких пандемий-эпидемий.
Тем не менее, возвращаясь к проблеме зомби, понимаешь: твоё настроение перебито совершенно другой, такой же неясной проблемой.
9
Вот и Свободный Содом. Останавливаться, парковаться заранее Брандта Бенито неволить не стал. Как-никак, Призмы более с ними нет, а другие-то артефакты (те, что в мешке у Гонсалеса) много шороху во Содоме отнюдь не наделают.
— Что теперь? — спросил у него Гонсалес.
— Буду думать, как выманить из посёлка пару врачей-садистов.
— Как же их выманить?
— Для начала, разведаю обстановку.
Агентура в Свободном Содоме у Бенито имеется. Это группа «Оу Дивиляй» в полном составе. Ну и всё. Кто-то скажет, что лучше все яйца держать не в одной корзине, но с музыкантами — тут ничего не попишешь, так получилось.
А всю прежнюю агентуру в Свободном Содоме Бенито пришлось спасать. Потому что напали на след Галактические ассасины.
Ах, ну да, кроме группы «Оу Дивиляй» у Бенито в Содоме имеется и ещё один старый знакомый — охранник Рамирес. Да, уж его не назвать «своим человеком», и шпион из него никакой. Но… Между прочим, он был орудийцем ещё на «Антаресе». А ещё он был ранен Адской Собачиной.
Может, поймёт, что Бенито он чем-то обязан? Как-никак, а Собачина точно бы им позавтракала, если бы ловкий Родригес её не убил.
Нечеловечески ловкий — под влиянием той Пирамиды.
10
— Значит, так, — предложил Бенито Гонсалесу, — я для начала пойду навестить Хорста Драйхорна и всю его фольк-рок-группу. Ты же тем временем мог бы сходить, например, к Рамиресу. Поинтересоваться его здоровьем, ну чисто как врач. Он был ранен серьёзно, наверно, ещё не оправился. Там, где Рамирес, там где-нибкдь рядом будет и доктор Хойл. Я, к сожалению, всё ещё не придумал, как бы вытащить его из посёлка. В общем, я буду открыт к твоим предложенияи.
— Что ж, лады, — ответил Гонсалес.
Не подумал, что Бенито его бросил на главную амбразуру. Не со зла — хотелось малость расшевелить.
По пути к обиталищу группы «Оу Дивиляй» Бенито думал, о чём бы таком спросить/попросить музыкантов. Нет, ну понятно, о чём. Всё же сначала он спросит о творческих планах, а уж тогда доберётся до низменных материй. Какова самая общая ситуация в Содоме? А, если конкретней, что им известно о парочке содомских врачей? А, если ещё поконкретней, то как бы и чем их бы выманить из посёлка для разговора?
С Джойсом, который рыба не крупная, главный вопрос — где его найти. А вот второй, по фамилии Хойл, тот в Содоме большое начальство. Может, второй человек после Мэри Бастинды. Чтобы подсечь эту рыбину, аргументы потребуются забойные. Ладно, музыканты — народ творческий, что-нибудь, да придумают — не одни же им песенки сочинять.
Постучавшись в тот дом, где жила группа, Бенито внезапно почувствовал, что и с группой что-то не так. Открывали ему, как говорится, с ленцой. Без особой пассионарности в ритме.
В зале, куда его пропустили Хорст Драйхорн и Сони, было пусто и голо. Выглядело так, будто весь остальной состав группы дёрнул отсюда куда-нибудь на гастроли.
Оглядевшись, Бенито задал вопрос не из заготовленной обоймы:
— А куда подевались все?
Сони ответила первой:
— «Оу Дивиляй» стала теперь дуэтом.
В голосе слышалось что-то вроде «нас предали».
— Я так понял, что не от хорошей жизни? — осторожно спросил Бенито.
— Верно понял, — прокряхтел Драйхорн, и Бенито почувствовал, как внутренне постарел этот молодой ещё человек.
— Ну-ка, рассказывайте, что тут у вас произошло?
— Мы их прогнали! — просто сказала Сони.
— Отчего же так радикально?
— Я не какая-то там святоша, и не ханжа. Мне и самой не чуждо желание перепихнутся. В группе, так в группе, тоже не вижу проблем. Но чтоб такое творить, как они!.. Причём после всех обещаний…
— Произошло, — хмыкнул Драйхорн, — всё, о чём нашу группу ты сам и предостерегал. — Оргии. Чёртовы оргии у Мэри Бастинды. Не удержался никто, кроме нас двоих. Флегсиг, и Пфайфер, и Себастьен… А, что говорить! Все, абсолютно все скурвились… — Драйхорн сокрушённо махнул рукой, будто развеивая образы былых друзей. В движении сквозила слабость. Верно, Хорсту и самому не особенно верилось в сильный дуэт с прежним названием.
— Скурвились? Неужели все сразу?
— Постепенно, — ворчливо заметил Хорст. — Но ведь и разу достаточно. Видел бы ты, Бенито, что с ними сделалось. Это страх. Это ужас. Так измениться… А они не видят проблем, они продолжают. Чёртовы зоофилы!
Глава 15. Врачевание памяти
(прямо сейчас про чуть ранее;
вспоминает Хорст Драйхорн, солист группы «Оу Дивиляй», Свободный Содом)
1
А с чего началось: охотники-либертины где-то в содомских окрестностях поймали какую-то ксенотварь. Вроде, животное, а вроде даже разумное, но не суть. Тварь оказалась ласковой, в образе жизни посёлка Свободный Содом такое ценится.
Тварь хотела сбежать, но ей не позволили, приковали в зале для массовых оргий. Первое время с ней развлекалась лично Мэри Бастинда, после, натешившись, она предложила её в общее пользование.
Нет, сначала не в общее, а для содомской верхушки. Люди в верхушке Содома все как один — образованные. Есть артисты, врачи. Ну а кроме того — теоретики философии гедонизма. Их теориям очень способствуют акты гедонистических практик.