Грифон не возражал и покорно пошел в ванную, где обнаружилась большая стеклянная душевая кабина и большое зеркало над двумя умывальниками. Но когда Орфей потянулся к его рубашке, Грифон остановил брата.
— Я справлюсь сам.
— Ты уверен?
— Я умер, а не стал идиотом, — прошептал Грифон, отворачиваясь. Он стянул рубашку через голову и бросил ее на пол, затем снял с шеи цепочку и уронил и ее. Цепочку, на которой висела сфера Крона.
Он ненадолго замер, прежде чем начать расстегивать штаны.
— Ты не возражаешь? Мне хотелось бы немного побыть одному.
— Да, конечно. Я буду в другой комнате, если тебе понадоблюсь.
Орфей посмотрел на сферу, лежавшую на полу у ног брата. Руки чесались схватить ее, но он поборол это желание. Артефакт никуда не денется. Орфей вышел и закрыл дверь, но прислушивался к звукам в ванной, чтобы убедиться, что Грифон снова не расклеится. Некоторое время за дверью было тихо, потом брат спустил воду в туалете и включил душ.
Орфей отошел от ванной и уже собирался спуститься вниз, узнать, чем занята Скайла, но тут в комнату постучали.
Не дожидаясь ответа, женщина, о которой он только что думал, приоткрыла дверь и заглянула внутрь.
— Можно войти?
В груди Орфея разлилось тепло, которое смыло волной паники — попробует ли она сейчас забрать сферу?
— Конечно. Грифон сейчас в душе.
Скайла вошла, как и всегда, великолепная: длинные ноги, волосы струятся по плечам.
— Как он?
— Лучше. — Орфей бросил взгляд на дверь ванной и снова повернулся к собеседнице. — Думаю, худшее уже позади.
— Надеюсь. — Она скрестила руки на груди и осмотрелась. — Неплохо. Лучше, чем розовая комната, которая досталась Мэйлии.
Орфей уже почти и забыл про вампирочку. Он прижал пальцы к правому виску.
— Как она?
— Хорошо, как обычно. И ее самочувствие — последнее, о чем тебе сейчас стоит беспокоиться.
Почему она так заботится о нем? Где та ужасная сирена, которую Зевс послал убить его? Орфей потер лицо ладонями. Прилив адреналина прошел, и теперь он ощущал растерянность и опустошение. Воин сел на стул, где прежде сидел Грифон.
— Аргонавты здесь?
— Да. И царица с сестрами.
— Фантастика. — Опять они явились. — Грифон не хочет…
— Деметрий уже предупредил их. Пока они остаются внизу.
— Как Ник-то обрадуется.
Скайла прислонилась к ручке кресла, и ее бедро оказалось лишь в нескольких сантиметрах от руки Орфея.
— Да, он в восторге, — саркастически отозвалась сирена. — Что между ними происходит? Не поделишься историей?
— Ник брат Деметрия.
Скайла нахмурилась и надула губы, которые Орфею тут же захотелось поцеловать, чтобы стереть обиду с ее лица.
— Да, я уж догадалась, демон.
— Сводный брат, нахалка. Ника преследовали сторонники монархии из-за его происхождения.
— А что с его происхождением?
— Он подлинный герой, сын бога и человека.
Скайла немного помолчала, а потом заметила:
— Круто.
Орфей усмехнулся. Что такого в этой женщине, отчего его так к ней тянет? Даже сейчас, когда нужно поддерживать брата, когда логика подсказывала, что Скайла вот-вот заберет сферу, больше всего Орфею хотелось схватить ее в объятия и затащить в любую пустую спальню. А потом снова и снова выяснять, каково скользить в ее лоне и терять голову от ее запаха.
Он — демон, который не заводит романов, ведьмак, давным-давно научившийся опираться только на себя, мужчина, никогда не проводивший с женщиной более одной ночи.
И она — сирена, посланная соблазнить, обокрасть, сломить его.
Орфей посмотрел на ноги Скайлы. Ему до боли хотелось потянуться к ней, дотронуться до её тела, позволить напомнить себе, что он жив, доказать, что о нем не забыли.
Орфей тяжело выдохнул и посмотрел на дверь ванной, откуда все еще доносились звуки душа.
— Мне, наверное, стоит проверить, как он там.
Момент истины — как Скайла себя поведет?
— Хорошо, — ответила она и встала. — Ты голоден? Я могу позвонить вниз и попросить что-нибудь нам принести.
Орфей нахмурился.
— Ты всегда так заботлива, сирена?
— Всегда, — усмехнулась она, скрестила красивые ноги и наклонилась к нему, кокетливо взмахнув длинными темными ресницами. — Люблю принять душ после того, как день напролет пообезглавливаю демонов.
— Ты в… Хотелось бы такое увидеть. — Орфей постучал в ванную и приготовился защищаться, просто на всякий случай. — Гриф! Ты в порядке?
Ничего, лишь шум воды.
Орфей постучал еще раз, и вновь без ответа. Подергал ручку, понял, что дверь закрыта. Он ощутил приступ паники.
Скайла оттолкнулась от кресла, ее сапоги скрипнули.
— Что случилось?
— Я не знаю. — Орфей опять нажал на ручку. — Грифон, ответь мне.
Тишина.
— Ската. — Орфей отступил, сосредоточился и произнес простое заклинание для того, чтобы открыть замок. Раздался щелчок, и дверь распахнулась.
Клубы пара наполняли комнату, зеркало запотело. За стеклом душевой сквозь потоки воды можно было рассмотреть Грифона, который яростно тер кожу на предплечьях.
— Гриф? Ты в порядке? Я стучал и стучал, но ты не ответил.
— Я не могу отмыться, — прошептал Грифон. — Мне нужно смыть с себя это. Совсем смыть. — Он остановился, прижал руки к ушам и закричал: — Прекрати! — Бешено помотал головой, снова стал тереть кожу и быстро бормотать под нос: — Не могу отмыться, не могу отмыться.
Зараза, его состояние не улучшилось, оно ухудшилось. Паника Орфея переросла во всепоглощающий ужас.
— Ну же, Грифон, хватит, давай вытащим тебя отсюда.
Орфей потянулся за полотенцем и пошел к двери душевой, зная, что Скайла осталась стоять в проёме. Зная, что сфера валяется на полу на самом виду, но ему было все равно. Единственное, что сейчас имело значение — его брат.
Орфей открыл душевую и застыл.
— Святые боги.
Кровь потоками лилась по плечам Грифона, ногам, лицу, туловищу. Несчастный ногтями впивался в кожу и каждый раз все сильнее и сильнее ее царапал.
— Остановись, Гриф. — Орфей набросил полотенце брату на шею и вытащил его из душа. Грифон закричал и всей тяжестью своего тела навалился на Орфея. Оба с громким треском упали на пол и принялись бороться на кафеле, пока Орфей не обхватил Грифона сзади, зафиксировав одной рукой его голову, другой — руки, а ногами прижав его ноги, чтобы не оставить шансов вырваться.
Грифон дернулся раз, другой, а потом просто сдался и остался лежать, сотрясаясь в душераздирающих рыданиях. Вода и кровь стекали с его кожи на одежду Орфея, собирались в лужицы на полу.
— Я не могу это стереть, — плакал Грифон. — Оно повсюду на мне, во мне. Я просто хочу от этого избавиться, просто… о, боги, сделай так, чтобы оно ушло!
Его тело дернулось, и всхлипы превратились в судороги, которые Орфей ощущал каждой клеточкой.
Он поймал полный ужаса взгляд неподвижно стоявшей на пороге Скайлы, и его сердце, несуществующее сердце, дрогнуло под все еще находившимся у груди воплощением стихии земли.
— Позови кого-нибудь на помощь, — прошептал Орфей. — Найди того, кто поможет моему брату.
***
Несколько часов спустя Скайла заглянула к Грифону. Там было тихо, несмотря на то, что в комнате находилось несколько человек. Каллия, личная целительница царицы Изадоры, сидела в изножье кровати, держала Грифона за запястье и следила за временем по часам, висевшим высоко на стене. Сама Изадора тихо переговаривались с Тероном у окна. Из разговоров внизу Скайла знала, что аргонавты в течение ночи сменяли друг друга, но Орфей оставался в кресле около брата. Он сидел, поставив локти на колени и сложив ладони, и наблюдал за спящим Грифоном.
Образ огромного аргонавта, рвущего свою плоть, не выходил у Скайлы из головы, как и воспоминание о крови, покрывавшей его, пол и Орфея в ванной. Стоило сирене задуматься о том, что Грифон пережил в преисподней, как мысли перескакивали на Орфея, который провел там долгие годы. На страдания, которые он там перенес, о чем, к счастью, не помнит.