Потому что для неё это место имело особое значение, и она надеялась, для него тоже.
Скайла почувствовала комок в горле и не знала, что ответить, как не подставить сердце под удар. Сердце, наличие которого она снова обнаружила только несколько дней назад, и все из-за Орфея.
Орфей снова пересек комнату и встал прямо перед ней.
— Итак?
Скайла жаждала его одобрения и ненавидела себя за это. Прежде даже мнение Кинура не играло такой роли, хотя, теоретически, они должны быть для неё равны. Боги, насколько все бессмысленно, но как же она стала уязвима, и как же это отвратительно. Скайла нечасто ощущала себя ранимой.
— Тебе не понравилось? Я же сказала: если нет, ты можешь выбрать другую комнату внизу, я просто пыталась…
— Почему ты не забрала ее?
Скайла закрыла рот и удивленно уставилась в яркие серые глаза, которые, казалось, смотрели прямо в глубины ее души. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить: речь не о комнате, а о сфере Крона.
Ее взгляд скользнул на грудь Орфея, где, как она знала, под белой рубашкой с пуговицами висела сфера. Скайла видела под тканью контуры, когда привела друзей помочь Грифону. Она знала, что Орфей снова надел украшение и даже, возможно, вставил на место воплощение стихии земли. А еще она знала уже тогда, что наступил момент принятия решения, пройдена точка невозврата. Можно обмануть, соблазнить, наговорить что захочешь, но единственным ее желанием было доказать свою верность Орфею, быть с ним честной.
— Потому что мне это не нужно.
— Зато Зевсу нужно.
— Ему придется научиться жить с разочарованием. — Орфей пристально на нее посмотрел, и Скайла почувствовала: сейчас или никогда. — Я ухожу от сирен.
На лице Орфея отразилось недоверие.
— Почему?
— Есть две причины. Во-первых, я видела эту вещь и ощутила ее силу, богам нельзя ею обладать. Для сохранения равновесия, артефакт нужно уничтожить. Понимаю, это невозможно, пока не найдутся воплощения всех стихий, но передать сферу Зевсу нельзя, проблем не оберешься, никаких сомнений.
— А во-вторых?
Да, во-вторых… Скайла закусила губу. Когда прыгаешь с вышки, в какой-то момент достигаешь цели внизу. И сейчас она либо окажется в волнах и сможет дышать дальше, либо разобьется о дно пустой ямы.
Скайла собрала все свое мужество.
— А во-вторых, я не могу по доброй воле последовать приказу убить любимого мужчину.
На лице Орфея не дрогнул ни один мускул, Скайла не заметила вообще никакой реакции, отчего уровень ее беспокойства возрос до небес.
— Ты меня любишь, — наконец произнес Орфей. Когда Скайла кивнула, он добавил: — Но никто не любит демонов.
Ее сердце кольнуло.
— Никто, кроме меня.
Несколько долгих секунд в комнате было тихо. Скайла по-прежнему не могла ничего понять по лицу Орфея, что он думал, что чувствовал. Потом аргонавт нахмурился.
— Ты просто больная на всю голову, ты в курсе?
Скайла ощетинилась и вспомнила, как долго защищала свое сердце. Сердце, которое сейчас болело и разрывалось, потому что она поставила его на кон и проиграла.
— Я…
Орфей сделал пару шагов, преодолев разделявшее их расстояние, обхватил ее лицо большими теплыми ладонями и накрыл губы своими.
В легких внезапно закончился воздух, Скайла напрочь забыла о сопротивлении. Язык Орфея скользнул ей в рот, она ощутила его сладость и невольно сжала украшенные знаками хранителя предплечья любимого.
Поцелуй был полон нетерпения, облегчения и страсти. Такой страсти, что ее желудок сжался, а все тело заныло.
— Скайла, Скайла, Скайла… — Ей нравилось, как Орфей шептал ее имя ей в губы, притягивал к себе ближе, пока его совершенное тело не оказалось вплотную к ней прижатым. — Они никогда не позволят тебе уйти из-за меня.
— Это решение принимать не им. — Когда Орфей отстранился и посмотрел на нее этими нежными серыми глазами, она ощутила прилив уверенности и теперь не могла поверить, что сомневалась раньше. — Я приняла решение и выбираю тебя. Демон ты или не демон, аргонавт или не аргонавт. Зевс и Афина ошибаются на твой счет, Орфей, ты не зло.
— Как ты можешь быть настолько уверена?
— Я наблюдала за тобой и Мэйлией, видела, как ты защищал ее, хотя не был обязан, как ты защищал меня, хотя знал, кто я. И я видела, на что ты пошел, чтобы спасти брата. Злая душа не способна на такую любовь.
— У меня нет души…
— Есть! — Она сжала пальцы на его предплечьях. — И она заслуживает гораздо большего, чем то, что ты имел прежде.
От всплеска эмоций глаза Орфея засверкали серебром.
— Скайла…
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его, скользя руками по телу, обнимая за шею, притягивая еще ближе.
— Позволь мне любить тебя, Орфей.
Ее поцелуй был долгим и глубоким, она застонала Орфею в рот, когда он обнял ее, окружая теплом. Скайла шагнула назад к кровати и увлекла его за собой. Казалось, Орфей не мог разорвать поцелуй, не мог выпустить ее из объятий, и Скайла безумно радовалась, ведь и она не могла не касаться его, не ласкать. Наткнувшись на кровать, Скайла сильнее потянула Орфея, и они вместе упали на матрас, она ощутила его вес, жар его члена, прижимавшегося к её животу.
Скайла вцепилась в футболку любимого и прервала поцелуй, чтобы стянуть одежду через голову, а потом неистовые ласки продолжились. Орфей нащупал пуговицы на рубашке сирены, расстегнул их и приподнял Скайлу, чтобы стащить ткань с ее рук и бросить на пол куда-то назад.
Сфера коснулась ее груди — теплая и интригующая, но Скайла не обратила на нее внимания, ее интересовал только Орфей, и она погладила его четко очерченную скулу.
Взгляд Орфея скользнул по красному бюстгальтеру, а затем вниз, к талии.
— Боги, какая ты красивая.
Рука последовала за взглядом. Орфей погладил Скайлу по ключице, очертил ложбинку груди, линии пресса. В ее животе поднялась волна жара, Скайла тяжело дышала, по спине пробегала дрожь.
— Оно не совсем настоящее, когда я уйду от сирен, мой внешний вид изменится.
Его полные желания глаза поймали ее взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Идеальная внешность — часть сделки. Если сирена уходит, ее тело вновь становится таким, каким было до вступления в орден.
Орфей недоверчиво нахмурился.
— Это завуалированный способ сказать, что до того, как стать сиреной, ты весила сто тридцать килограмм, и у тебя нос крючком?
Скайла снова погладила его прекрасные мускулистые руки.
— Ну, может, не совсем сто тридцать… — Орфей вопросительно поднял брови, и она улыбнулась. — Я буду почти такой же. Это просто улучшенная версия.
— Поясни слово «улучшенная».
— Во-первых, я не настолько высокая. Ноги короче сантиметров на семь. К тому же волосы у меня не такие светлые и, если память мне не изменяет — имей в виду, времени прошло достаточно, — талия у меня чуть потолще.
— А они? — Большая ладонь ласково накрыла правую грудь.
Ее сосок под красным кружевом напрягся.
— Они наверняка не изменятся.
Хитрая ухмылка стала еще шире, когда Орфей расстегнул застежку и выпустил грудь на свободу, чтобы тут же взять ее в плен ладоней.
— Я чувствовал, что они настоящие. Всегда знал.
Ее живот сжался, и всякое желание смеяться пропало, когда его губы коснулись правой груди, язык обвел розовый ореол, а потом Орфей втянул сосок в рот и начал сосать.
Скайла вцепилась в темные густые волосы возлюбленного, выгнула спину, предлагая ему взять все, что захочет. Столько, сколько захочет.
Он ласкал её языком, губами, обдувал соски горячим дыханием, отчего они напрягались в жажде новых прикосновений. Скайла шире раздвинула ноги, чтобы Орфей устроился удобнее, чтобы его горячий длинный член, спрятанный под молнией джинсов, проник туда, где Скайла нуждалась в нем больше всего.
— Орфей. — Она потянулась к нему за страстным поцелуем и отстранилась, чтобы видеть его лицо. — Тебя это расстроит? Если я буду выглядеть несколько иначе, чем сейчас?