Аргонавт пристально осмотрел ее с головы до ног, особенно задержавшись на их сомкнутых бёдрах, разделенных лишь его штанами и ее трусиками.
— Не буду врать, мне нравится твоё тело, но люблю я тебя не за него.
Ее сердце замерло, и голос дрогнул.
— А почему ты меня любишь?
— Да, почему… — Его пальцы погладили ее шею, прошлись вниз между грудей и замерли у её сердца. — Каждый раз, когда я вспоминаю, как ты заботилась о моем брате… — Он сглотнул, в глазах блеснули слезы. — А ведь ты его даже не знаешь.
— Я знаю тебя.
Он улыбнулся уголком рта.
— Да, но тем не менее, заботилась ты о нем.
— Орфей.
— Никто никогда не заботился обо мне раньше, никто не рисковал ради меня жизнью, никому бы это даже в голову не пришло. Ты же сделала это не только для меня, но и для моего брата. Я не предполагал, что кто-то может меня полюбить.
Ее сердце пронзило болью, и Скайла погладила Орфея по щеке. Тайник, где она так долго хранила свои чувства, распахнулся. «Я любила тебя и прежде, демон. Просто сейчас люблю невообразимо сильнее».
— Тогда ты ошибался. Если позволишь, следующие лет пятьсот я проведу, доказывая, насколько именно.
Орфей поймал ее взгляд.
— Правда?
— Ну, — покраснела Скайла, — если ты захочешь. У меня скоро появится много свободного времени.
На его лице медленно расплылась дьявольская улыбка, и Орфей опять прижался к ней своей восхитительной возбужденной плотью.
— О, я хочу тебя, сирена. Еще с того момента, как ты впервые попыталась меня соблазнить.
Она потерялась в его поцелуе, ее голова кружилась от ласки его губ, языка, зубов. Скайла едва заметила, как Орфей стянул с себя джинсы, ботинки и стащил ее трусики, но определенно в полной мере ощутила, как его пальцы скользнули в ее влажное лоно, как его большой палец обвел клитор, и по телу словно пустили волну тока.
— Орфей…
— Так?
— О да… Еще.
Он улыбался и ласкал ее, казалось, испытывая удовольствие, когда все тело сирены била дрожь. Скользнув двумя пальцами в ее лоно, третьим Орфей продолжал дразнить клитор, при этом языком мучил сосок, пока она громко не застонала. Скайла откинула голову назад и подняла ногу так, чтобы упереться ступней в матрас, предоставив любимому еще больший доступ. Орфей дарил ей наслаждение своими талантливыми пальцами, что ритмично двигались, между ног, языком, который вытворял нечто невообразимое с ее грудью. Но всего этого было недостаточно, не могло быть достаточным, когда самое желанное оказалось так близко.
Она закинула ногу ему на бедро и опрокинула его на спину, с восторгом ощутив, как гладкая головка члена трется о влажные складки. Ей хотелось снова взять его плоть в рот, так же глубоко, как в прошлый раз, насладиться вкусом, биением пульса при движении языка. Но уж слишком прекрасны были ощущения между ног, слишком сильным жар, чтобы остановиться и поменять позицию.
— Орфей… — Она снова поцеловала его.
— Подожди. — Он отстранился. Скайла удивлённо наблюдала, как любимый стаскивает с шеи цепочку и бросает на пол сферу вместе с одеждой.
«Герой». Это слово снова мелькнуло у нее в голове. Если бы она не понимала раньше, осознала бы теперь.
— А теперь… — Орфей обхватили ее бедра, управляя движением и перехватывая инициативу. — На чем мы остановились?
Головка члена скользила по ее складкам, сладко прижималась, но не проникала глубже. Скайла стонала, напрягала мышцы и пыталась опуститься ниже, но Орфей крепко ее держал.
— О да… — выдавила она. — Именно там.
— Здесь, сирена?
— Да. Перестань меня мучить.
— Скажи снова. — Орфей склонил голову и прильнул к Скайле долгим, глубоким, медленным поцелуем. — Повтори, что тогда сказала.
Скайла знала, чего он хочет, и сама хотела того же.
— Я люблю тебя, Орфей.
Он сел так быстро, что она ахнула от неожиданности, но тут же застонала, когда Орфей прижался к ней бедрами и глубоко толкнулся внутри. Плоть к плоти, его член проник в ее лоно. Орфей перевернул Скайлу на спину и прошептал:
— Обхвати меня ногами.
Скайла тут же подчинилась и снова застонала, когда толчки стали еще глубже. Орфей выходил из нее и врезался снова и снова, разжигал и без того ревущее в крови пламя до небес. Будто и этого было недостаточно, он развел ее колени шире и проник, похоже, еще глубже.
— Боги, Скайла, — прошептал он в ее губы, — я так люблю быть внутри тебя. Мне даже все равно, что тебе пришлось сначала меня соблазнить, чтобы мы смогли так далеко зайти.
Она посмотрела ему в глаза, удерживая его лицо своими ладонями.
— Я не соблазняла тебя, Орфей, мне не пришлось. Ты постоянно спрашивал меня про связь между нами, и она действительно существует. Я боролась с ней постоянно, гораздо дольше, чем следовало. Поверь мне. Я никогда не хотела никого так, как хочу тебя.
— О боги, сирена! — Его глаза потемнели, он наклонился и снова прижался к её губам, целуя ее в этот раз с такой страстью, словно не мог утолить жажду. Орфей задвигался в ней быстрее, и Скайла выгибалась ему навстречу, обхватив за мускулистые плечи, мокрые от пота и сокращающиеся при ритмичных толчках.
Она чувствовала приближение его оргазма, ощущала нарастающую в нем волну напряжения при каждом его скольжении, стоне. Скайла могла думать только о нем, таком горячем, большом, твердом. И когда Орфей выгнулся, когда все его тело задрожало — над ней, в ней, — она дала себе волю.
Впервые в жизни Скайла позабыла обо всем: о том, ради чего столько работала, о каждом разочаровании, каждом долгом мгновении жизни, когда ей внезапно становилось так одиноко. Орфей упал на нее, прижался губами к нежной коже ключицы, его горячее дыхание опалило ее плоть, отчего соски снова напряглись. Она погладила кончиками пальцев его влажные от пота плечи и сказала себе, что пути назад больше нет. Ни ради приказов, ни ради Афины. И уж точно не ради Зевса.
Даже когда Верховный Бог пошлет сестер убить ее, что, несомненно, произойдет в ближайшем будущем.
Глава 25
«Ты постоянно спрашивал меня про связь между нами, и она действительно существует».
Образы мелькали перед закрытыми глазами Орфея, парившего на грани сна. Они смешивались со словами Скайлы и не давали арголейцу покоя. Как она стояла в толпе на концерте в ту ночь, когда он искал Мэйлию. Как защищала вампирочку магическим луком и стрелами, думая, что Орфей хочет причинить той вред. Как целовала его после того, как ее вытащили из-под лавины. Как успокаивала его брата в преисподней. Последние несколько часов в постели, где она, как и в самом начале, приводила Орфея в восторг своим телом и голосом.
Его демон пропал. Неизвестно почему, но Орфей больше не чувствовал ни тени его присутствия.
В глубине души аргонавт подозревал, что исчезновение зла связано со Скайлой, но не понимал, как такое возможно. Знал лишь, что очень долго прожил под влиянием демона. Освобождение от него… совершенно новый жизненный опыт.
И можно совершенно спокойно наслаждаться Скайлой.
«Ты постоянно спрашивал меня про связь между нами, и она действительно существует».
Ее образ вновь промелькнул под сомкнутыми веками. И даже зная, что не должен испытывать такого удовольствия, пока брат лежит несколькими этажами ниже, одолеваемый ужасами, которые Орфей не хотел себе представлять, он не мог перестать чувствовать себя живым, как и остановить ровный стук собственного сердца.
И все же…
Что-то тревожное вертелось в глубине сознания. Образы меняли форму, как клубящийся дым. Вновь Скайла, только в другой одежде. И говорит… более формально. Рассказывает ему… Что?
Как и в первый раз, когда они были вместе в этой комнате, в его мозгу кружился калейдоскоп образов, связанных с сиреной. Только эти были ярче. Звуки казались громче, напоминая сцены из фильма. Вплоть до самой развязки. До того момента, когда занавес, наконец, поднимается и появляется волшебник страны Оз.