— Ну, она все-таки не нищая, — резко ответил Ван. — Послушай, Теодора очень стара, может умереть в любую минуту. Ей хочется сделать тебе дорогой подарок. Не будем лишать ее этого удовольствия.
С собой в примерочную Энни захватила три платья. Два из них, по ее мнению, вполне подходили шестнадцатилетней девушке, третье... о, третье совершенно не подходило, но Энни не могла отказаться от соблазна его примерить. Хотя бы для того, чтобы полюбоваться на физиономию Вана, когда предстанет перед ним.
За занавеской слышались оживленные голоса — продавщица решила попрактиковаться в английском, и Ван с удовольствием поддерживал беседу. Встав перед зеркалом, Энни скинула сандалии, они испортили бы все впечатление, сняла маечку и джинсы и натянула через голову ярко-красное облегающее мини-платье с глубочайшим вырезом.
Когда Энни вышла из-за занавески, Ван едва не подскочил на месте: он никак не ожидал, что новое платье в мгновение ока превратит девчонку-сорванца с мальчишескими повадками в невероятно сексуальную юную красавицу.
Пройдет несколько лет, думал Ван, и Энни станет грозой мужчин. Но сейчас ей всего шестнадцать: тело уже созрело, но разум — нет. Она и не подозревает, как должна действовать на мужчин ее стройная фигурка, стиснутая вызывающим платьем, нежная ямочка меж грудей, манящие округлости бедер...
Ван решительно тряхнул головой.
— Такое платье доведет Теодору до сердечного приступа, — объявил он. — Примерь-ка лучше вот эти два.
Энни с сомнением взглянула на платья, выбранные Ваном.
— Лучше я померяю то, что выбрала сама.
— Как знаешь. — И он снова повернулся к продавщице.
До сих пор Энни полагала, что Вана не интересует ничего, кроме компьютеров. Но сегодня он вел себя как те молодые люди, которых дядя Барт называет «бабники». И это было Энни совсем не по душе.
Вскоре она вышла из примерочной во втором платье — розовом и с кружевами.
— Довольно мило, — без особого энтузиазма заметил Ван. — Но накладные плечи тебе не идут, а этот пояс здесь вообще не к месту.
Третье платье он тоже раскритиковал. Энни уже пришла в отчаяние: похоже, у нее совсем нет вкуса!
Наконец она примерила платье, выбранное Ваном, — и обнаружила, что на ней оно сидит куда лучше, чем на вешалке. Платье нежного кремового цвета с юбкой колоколом выглядело элегантно и в то же время совсем не старило девушку. Энни с неохотой признала, что Ван прав: оно подходит ей больше, чем те три.
В день своего семнадцатилетия Энни открыла гардероб и с грустью взглянула на свое вечернее платье, провисевшее на вешалке целый год.
Сегодня праздника не будет: графиня легла в больницу на обследование, дядя Барт улетел в Англию на похороны старшей сестры. Он хотел взять с собой и Энни, но не хватило денег. Даже один билет на самолет проделал чувствительную брешь в семейном бюджете.
Несколько месяцев назад Энни крупно повезло. Набравшись храбрости, она послала в один французский журнал свою статью, и ее напечатали, а Энни получила первый в жизни гонорар.
Сейчас она отправила туда же еще одну статью, хоть и опасалась, что во второй раз судьба не будет к ней столь благосклонна.
«Когда же я снова надену праздничное платье?» — спрашивала себя Энни.
Вана она не видела с прошлой весны. Он приезжал в Оренго летом, когда «Мечта» была в море. Энни тосковала оттого, что не смогла с ним повидаться; даже то, что в открытом море Барт почти не пил, ее не утешало.
В последний свой приезд Ван подарил ей портативный принтер. Энни освоила текстовой редактор, и теперь ее статьи выглядели вполне профессионально.
Энни мечтала о том, чтобы Ван приехал навестить прабабушку, ведь ее американские родственники знали, что графиня в больнице, — Энни сама набрала ей номер телефона.
Энни сидела на палубе, подперев щеку рукой, и задумчиво смотрела на бледно-розовые стены дворца. И вдруг... на широкой лестнице, выходя на главную аллею парка, замелькало алое пятно. Старый садовник никогда не носил ярко-красных рубашек, да он и не смог бы бежать с такой скоростью. Только один человек, известный Энни, носился по лестницам словно метеор.
Энни вскочила на ноги. Он приехал! Приехал! Через несколько секунд он будет здесь!
Двенадцать долгих месяцев сердце ее дремало, словно корабль в штиль. Но теперь паруса его вновь наполнил свежий ветер первой любви.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Да ты постриглась! — воскликнул Ван.
— Ага. Тебе нравится? — спросила Энни, сбрасывая трап и сбегая на берег.
Ван протянул руку, чтобы помочь ей сойти.
— Не знаю... мне надо привыкнуть к твоей новой стрижке. Ты теперь совсем не похожа на русалку!
— Не могу же я всю жизнь оставаться русалкой! Как здорово, что ты приехал, Ван!
Она спрыгнула на берег и подставила ему щеку для поцелуя, но Ван, поколебавшись, просто приложился щекой к ее щеке. Энни ощутила тепло и бархатистость его гладковыбритой кожи, и сердце ее забилось сильнее.
— Я тоже очень рад тебя видеть, Энни.
— Ты уже был у графини?
— Да, заезжал в клинику по дороге. Честно говоря, я бы свихнулся от скуки, случись мне несколько дней проваляться в больнице, но ей там, похоже, нравится. Она наслаждается вниманием врачей и заботой медсестер. Я слышал, Барт уехал в Англию. Надолго?
— Всего на неделю.
— Почему же он не взял тебя с собой? Разве тебе не хочется познакомиться со своими английскими родственниками?
— Барт с ними не ладит, — уклончиво ответила Энни.
— Напрасно он оставил тебя здесь одну, — хмурясь, заметил Ван.
— Почему? Я уже не маленькая!
— В том-то и дело. В наше время вокруг полно людей, которые могут доставить большие неприятности. Надеюсь, ты запираешь по ночам главный люк?
— Всегда запираю, — кивнула Энни, — даже когда Барт на борту. Здесь это не обязательно, но во многих портах полно воров.
Но Ван не успокоился.
— Не лучше ли тебе ночевать в доме, пока не вернется Барт? Я мог бы спать на яхте, но, боюсь, Барту это не понравится. А в доме живет горничная Элена, так что о своей репутации можешь не беспокоиться.
Остаться на яхте наедине с Ваном... от этой мысли кровь у Энни быстрее побежала по жилам.
— А может, лучше ты будешь ночевать на яхте? — спросила она. Энни знала, что ответит Ван, но хотела услышать объяснение из его уст. — Ничего в этом такого нет! Я читала, в Нью-Йорке или в Лондоне молодые люди и девушки часто снимают квартиру вместе и никто про них ничего плохого не думает.
— Это совсем другое дело. Так обычно поступают студенты: они снимают квартиры большими компаниями, по четыре-пять человек. И девушки в этих компаниях старше тебя. Ах да, — сменил он тему, — я же забыл поздравить тебя с днем рождения! Твои подарки лежат на террасе.
— Спасибо, что помнишь об этом.
На день рождения Вана Энни послала ему открытку. На посылку подарка в штаты ей не хватило денег.
— Часто ли ты надеваешь свое праздничное платье?
— С прошлого года — ни разу, — покачала головой Энни.
— Сегодня вечером наденешь. Мы съездим в больницу, навестим Теодору, а потом поужинаем в каком-нибудь приморском ресторане. Согласна?
— Еще бы!
* * *
Графиня в персиковой пижаме возлежала на высоких подушках. В огромной кровати она казалась маленькой, как ребенок. Белоснежные волосы обрамляли ее морщинистое лицо, словно нимб у святых на средневековых иконах.
— Мне все здесь очень нравится, — весело сообщила она и добавила, скорчив шаловливую гримаску: — Все, кроме уколов. Энни, дорогая, Я приготовила тебе подарок. Тебе, девочка моя, пора начинать пользоваться косметикой. Только не злоупотребляй! У тебя прекрасная кожа и большие выразительные глаза. Духи и немного помады — вот и все, что тебе нужно.
С этими словами она достала из тумбочки подарочный набор: губную помаду и флакон духов.