— Я был таким дураком, — сказал Адам, швыряя скомканную бумагу в угол.
— Не вини себя, дорогой. Она обдурила целый город. Только ты и я подозревали, что она совсем не та, кем кажется.
Адам резко повернулся к Сюзанне и уловил торжествующее выражение в ее холодных голубых глазах. Он подумал, что она наслаждается каждой минутой этого разговора. Сюзанне нравилось видеть унижение Бренди. Но более того, она вся дрожала при мысли, что теперь он у нее в долгу.
— Да, теперь я ясно все вижу, — сказал Адам. — Ты намеренно обидела ее из-за меня, так? Ты знала, что я влюбился в нее еще до того, как сам понял это.
— Не будь дураком. И не принимай похоть за истинное чувство. Ты хотел ее — это видел любой дурак. Было противно смотреть, как ты пресмыкался перед ней. — Голос Сюзанны стал пронзительным, но она глубоко вдохнула и заговорила тише: — Я понимаю мужчин, Адам. Ты не был готов для брака, но она удовлетворила твои естественные потребности. Я не буду сердиться на тебя за это.
Сюзанна потянулась к нему и умышленно коснулась пышной грудью его груди. Адам подавил тошноту и оттолкнул ее.
— Не надо, — предупредил Адам. — Единственное, что я чувствую к тебе, — это отвращение. И единственный человек, которого я презираю больше тебя, — это я сам. Я понял истинную сущность Бренди уже давно, но позволил моей предубежденности ослепить себя. Она не мошенница. Она добрый, заботливый человек, который хочет только помогать людям и растить свою сестру.
— О, избавь меня от подобной чепухи, — взвизгнула Сюзанна. — Ты прекрасно знаешь, кто она, но не хочешь признать это теперь, потому что понимаешь, что тогда тебе пришлось бы избавиться от твоей шлюшки. И не думай, что я не знаю, чем ты занимался с ней. Вчера, когда я пришла к ней, у нее на лице были следы, и она пахла тобой.
— Ты отвратительна, — сказал Адам, обходя ее. Сюзанна схватила его за локоть, поворачивая к себе. Она прижалась к нему и скользнула рукой ему в пах.
— Если бы я знала, что для того, чтобы заслужить твою вечную любовь, всего-то и надо было немного моего внимания, я бы с радостью расставила ноги для тебя много лет назад. Я просто считала, что ты хочешь, чтобы твоя жена была чиста. Он снова оттолкнул ее:
— Чиста? Ты подлая. Если ты до сих пор невинна, то это потому, что все мужчины в округе уже поняли то, что я по своей глупости не видел. Ты избалованная порочная сучка, Сюзанна.
Она звонко ударила его по щеке. Адаму ужасно хотелось ответить тем же, но он только улыбнулся.
— Полагаю, что заслужил это, — сказал Адам. — Но не от тебя. Если мое поведение и было непростительным по отношению к кому-то, так это к Бренди. Я только хотел бы, чтобы она была еще здесь и я смог сказать ей, как был не прав.
— Ну так ее нет. Она уехала навсегда. Теперь она никогда не вернется. А ты будешь бродить вокруг, как делал всегда. А я буду ждать.
— Да простит меня Бог, но я скорее лягу в постель с гремучей змеей, — ответил Адам, хлопнув дверью. Он быстро подошел к своей лошади, отвязал ее и пошел по улице.
Он прошел мимо Нелл, выходящей из вращающихся дверей своего заведения. Она взглянула за спину Адама, увидела Сюзанну, которая неторопливо выходила из его офиса, и мрачно посмотрела на него. Понимая, что заслуживает ее осуждения, Адам не смог встретить ее взгляд.
У витрины своего магазина стоял Билл Оуэнс. Его усатое лицо было искажено гневом.
Когда Адам коснулся шляпы, здороваясь с ним, Билл отвернулся.
Очевидно, все уже слышали об отце Бренди и, подобно Сюзанне, решили, что он добился своего. Если бы они могли понять, что в груди у него, там, откуда вырвано его сердце, осталась одна пустота. Если бы они только знали, как ему жаль, что он так долго шел к пониманию истинного положения вещей.
Люди видели доброту и совестливость Бренди. И они приняли ее с распростертыми объятиями. Адам любил ее, но не смог отбросить свои сомнения. Он не был способен дать ей единственное, что она больше всего желала от него, — веру в нее.
Адам столкнулся с Эрлом, вышедшим из табачной лавки.
— Привет, шериф. Я иду в конюшню. Буду рад отвести твоего мерина и избавить тебя от ходьбы.
Адам настороженно посмотрел на него и протянул ему повод.
— Я присмотрю, чтобы его накормили и вычистили до своего отъезда домой.
— Спасибо, Эрл, — мрачно сказал Адам.
— Нет проблем.
Эрл повернул к двухэтажному грубо сколоченному строению через дорогу. Адам окликнул его:
— Эрл?
— Да, шериф?
— Ты ведь не сердишься на меня, как другие?
Эрл бросил взгляд на улицу и прищурился, увидев Сюзанну, все еще стоявшую у офиса Адама.