— Тебе легко говорить. Твоя Златка никуда не делась. Вон с Юлькой ругается.
Разговор был задушевный, а Джон — надежный товарищ, поэтому Олег неожиданно для себя сказал:
— Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Присмотри за ней, ладно? Если надо будет помочь, поддержать — сделай. Хорошо?
— О чем разговор!? Сделаю все, что в моих силах.
— Как ты думаешь, почему Кокроша нас с ней разъединил?
— Не знаю. Но, наверное, не из-за вредности. Может, ей опасно идти во владения Луонского, а тебе — к Кунтуэскому?
— Может быть, и так. А ты заметил, что все, о чем девчонки говорили, начинает получать подтверждение?
— Заметил, — опять вздохнул Джон. — Было бы лучше, если б это оказалось чистой выдумкой. А тут школу взорвали, не ясно, что с Варькой. Эх…
К ним подошел Лоркас.
— Мальчики, — сказал он, — а не пора ли идти спать? Завтра тяжелый день. Вон Алик уже ложится.
Джон, безнадежно махнув рукой, поднялся и отправился к общему ложу. Олег последовал было за ним, но не удержался задать учителю вопрос, который уже несколько дней крутился у него в голове:
— Скажите, пожалуйста, почему все исторические книги из нашей библиотеки, все справочники и прочее не касались периода властвования двух последних королей? Вы нарочно подбирали такие, или написали специально для нас?
Лоркас, не ожидавший подобного вопроса, оторопел на мгновение, а потом сказал:
— Не понял, как это — написали специально?
— Ну, для того, чтобы что-то от нас скрыть. Везде одни книги, а у нас — другие, переделанные, чтобы нам не стали известны какие-то ваши тайны.
— Мне кажется, мальчик, тебе в голову приходят чудовищные мысли. Все много проще. Согласно действующему на Ремите законодательству, запрещено писать исторические труды, посвященные периоду пребывания на престоле двух последних королей.
— Почему?
— Видишь ли, любой историк начинает давать собственные оценки произошедшим событиям, делать свои обобщения и выводы. Многих это задевает. Им не нравится, как описывают их поступки. Они начинают спорить, заставлять переиначивать по-своему. А некоторые пытаются внести… так скажем, определенные изменения в документы. Иными словами, исказить факты, чтобы представить себя в лучшем свете, и так далее. С этой проблемой столкнулись довольно давно, когда вдруг всем стало ясно, что давние события трудно реконструировать потому, что пропали, исчезли, сгорели, рассыпались в прах их документальные свидетельства, а ближние события — потому, что многие люди сознательно занимаются фальсификацией. Тогда-то и были приняты законы, запрещающие профессиональным историкам освещать последний период, дабы уменьшить соблазн подтасовки фактов. Во многих общинах, где сохранена монархическая форма правления, это запрещение касается времени царствования последнего монарха. На Ремите же, учитывая малую продолжительность жизни руководящей прослойки, этот период увеличен вдвое — охватывает также время правления предшественника действующего короля.
Объяснения учителя показались Олегу логичными и убедительными. Пожелав Лоркасу спокойной ночи, он отправился спать. И уснул, едва пристроившись по соседству с Джоном.
Выступление
Проснулся Олег в сладкой, неведомой ему доселе истоме. Открыл глаза. Рядом, прижавшись, спала Злата, и ее голова покоилась на его плече. Снова закрыл глаза, изучая свои ощущения. Пролежал, как ему показалось, целую вечность, чтобы не тревожить девочку. Потом все же не выдержал и осторожно поднялся, переложив голову Златы на сооруженную им возвышенность из срезанных листьев.
Раннее утро радовало ярким солнечным светом. Небо, как обычно, в редких пушистых облачках. Вероятно, то ремитское растение, под которым Кокроша с Винтером вчера сделали общую лежанку, немного переместилось, и сейчас отдельные солнечные лучики освещали спавших. Один из них плясал точно на Джулиной щеке, заставляя девочку тревожно ворочаться и постанывать.
Чуть в сторонке неподвижно сидел Кокроша, свесив голову и прислонившись к толстой лиане. Глаза его были плотно закрыты. Однако Олег почувствовал, что наставник не спит и каким-то особым образом ощущает все, что происходит рядом с ними.
Холодно не было. Одно из несомненных достоинств сельвы заключалось в том, что она круглосуточно поддерживала внутри себя почти одну и ту же температуру. Сейчас было начало лета, дни становились жаркими, и потому после сна не чувствовалось даже легкого озноба.