Если бы не заключительные строки, текст вполне можно было бы воспринимать как социальную критику положения чернокожих рабов и индейцев в ситуации колонизации, что логично, ведь альбом как раз и ориентируется на этнические мотивы. Но последние строки указывают на мировоззрение, в котором мать-земля страдает из‐за того, что христианский Бог стал ныне хозяином. В тексте Бог обозначается словом master, как хозяин раба, что дает двойную отсылку к христианам, считающим себя рабами Господа, и к обращению жестокого рабовладельца с рабами. Кроме того, название песни можно понимать двояким образом: «Песня ограбленного» или «Песня избавленного от одержимости». В христианской традиции одержимый всегда понимается как человек, в которого вселился злой дух, и никак иначе. В космотеистических системах, как мы видели это на примере Дерен, одержимость понимается как благо, практика, связывающая людей с богами. В песне Перри лирический герой страдает от того, что пришествие христианства избавило его от возможности быть одержимым духами земли, прервало контакт со священным космосом. Кстати, такой же смысл носит строка: «Эта ночь наполнена криками / Обездоленных (dispossessed) детей в поисках рая» из песни «In Power We Entrust The Love Advocated» из первого альбома дуэта, ведь рай только и возможен в соединении со Вселенной.
Космотеистический настрой, локализующийся в уникальной гетеротопии музыкального пространства, создаваемого Dead can Dance, не содержится лишь в словах, но и не сводится только к музыке, сочетание того и другого придает проекту уникальность. Возможно, именно поэтому, когда после распада дуэта каждый из музыкантов занялся сольными проектами, творчество Перри превратилось в предсказуемую мизантропию528, а Джеррард сфокусировалась на звучании, что, правда, не помешало ей получить множество наград за музыку для кинофильмов, первыми из которых стали премии за голливудского «Гладиатора». Поэтому вовсе не удивительно, что воссоединение дуэта привело к выходу в 2018 году альбома «Dionysus», все содержание которого иллюстрирует с помощью музыки и звука древнюю дионисийскую мистерию, а выпущенный в поддержку альбома клип наглядно изображает идею единства всего во всем.
Таким образом, Dead can Dance в своем творчестве воссоздали эзотерическое мировоззрение, не следуя какому-то конкретному учению. Проникшись духом космотеизма, они смогли синтезировать его аутентичное выражение в современной музыке, и это уникальное достижение отличает их от многих героев нашего исследования.
Current 93
Если творчество Сергея Калугина было ориентировано на монотеизм, а деятельность Dead can Dance имела ярко выраженную космотеистическую окраску, то музыкальный проект Дэвида Тибета Current 93 за долгое время существования соединил как первое, так и второе. Процесс становления Тибета как личности напрямую связан с андеграундным движением в Британии 1970‐х – начала 1980‐х, которое было пропитано влиянием Кроули. Тибет, как и его друг и коллега Джон Бэланс, основатель проекта Coil, еще со школьных лет впитал в себя представление о кроулианской магии, смешанной с мифологией Лавкрафта. Поэтому первым его сознательным религиозным шагом было вступление в неортодоксальную тифонианскую ветвь O. Т. О., руководимую Кеннетом Грантом. Как он вспоминает, это было что-то вроде заочного обучения по почте, но почерпнутые там знания оказали влияние на его раннее творчество. И действительно, весь первый период, начавшийся еще до Current 93, проникнут кроулианскими идеями. Например, первая запись группы «LAShTAL» была импровизацией, направленной на инвокацию одной из клипот (каббалистической демонической силы, противоположной сфиротам, не собирающей, а рассеивающей божественный свет). По такому же принципу было составлено и название группы. Легенда утверждает, что, согласно системе кроулианской гематрии, в числе 93 содержится вся полнота учения, объединяющая максимы о воле как ведущей силе мага и любви как подчиненном воле чувстве. Словосочетание «93 Current» получило популярность благодаря Гранту, Тибет использовал его, и так возникло название группы. На самом деле все эти игры с клипот и гематрией имеют мало общего с серьезными представлениями о круолианской магии и значительно ближе к простому подростковому бунту, выражением которого они на деле и являлись. Позднее Тибет достаточно неплохо охарактеризовал культурную ситуацию британского музыкального подполья и причины такой популярности: «…индустриальный андеграунд, каким он был тогда, интересовался маргинальными фигурами и маргинальными верованиями»529. Иными словами, подпольная музыка вдохновлялась аналогичными ей формами культуры прошлого.
528
Хотя вся идеологическая составляющая, присущая их совместному проекту, в альбомах Перри хорошо заметна. Взять хотя бы песню «Utopia» из сольного альбома «Ark» 2010 года. В ней лирический герой поет, что, для того чтобы вырваться из ловушки современной пригородной жизни, он создал свою утопию «в движении моря, / в воздухе, которым дышим, / … / в звездах и деревьях / в жужжании пчел». Здесь вновь обыденный мир, как плен и клеть, противопоставляется бесконечной и безличной Вселенной, которая живет некоей неизвестной жизнью и светит, как «яркий путеводный свет, / сияющий в ночи».
529