— Стальной и хорошо заточенный, — прагматично добавил Тавиш.
— Так всё же какой? — Я стояла на своём. — Стальной? Громкий или тихий? Убивает или остерегает? Даже вы сами решить не можете.
— Мечи бывают всякими, но…
— Вы всё описываете, какой меч на вид, на ощупь. Словами из своего мира. А теперь представьте мир, который проявляет себя иначе. Что можно слышать и видеть по-другому. Наверняка и вам предчувствие хоть раз что-то подсказывало? Образы всплывали, стоило прикрыть глаза? Вёл куда-то внутренний голос? Сердце колотилось, толком неясно, отчего? Возьмите и усильте это в десять раз. Тогда и поймёте, что некоторые из нас знают куда больше, чем другие.
— Видеть без глаз и слышать без ушей? Магия да и только, — Тавиш даже не пытался скрыть пренебрежения.
Его слова напомнили мне самый первый разговор с Дихарой.
«Что есть магия и чего мы не в силах понять?»
— Не магия, нет, — я помотала головой. — Это часть нас, как кровь и плоть. То, что помогло выжить Древним. Когда они утратили всё, им пришлось обратиться внутрь себя и вспомнить давно позабытый шёпот Знания. Те, кто лучше слышал его, помогли выжить остальным.
Тавиш всё противился:
— Да ты пару слов услышала, и то во полусне. Ты уверена, что это не ветер нашептал?
— А ты сам всегда в себе уверен? Твои тщательно продуманные планы всегда срабатывают? Может, Оррин знает, как далеко запустит стрелу? Когда вы все замахиваетесь мечом, точно знаете, что поразите врага? Я часто сомневаюсь из-за дара, но в том, что слышала утром, уверена как никогда. Это был не порыв ветра.
Рейф подступил ещё ближе. Хмурое выражение омрачило его лицо.
— Что именно ты слышала? Расскажи всё.
От его взгляда мне стало не по себе. Он понял — я что-то утаила.
— Поторопитесь. — Это они уже знают. Откашлявшись, я добавила:
— Иначе все умрут.
Повисло напряжённое молчание. Тавиш, Свен и Оррин переглянулись, по-прежнему уверенные, что у нас много времени. Об этом говорило всё: мост и правда серьёзно повреждён, а другая переправа далеко на юге — Каден сам упоминал. Но я верила тому, что услышала.
— Я не жду, что вы поверите сию же минуту. Рейф назвал вас лучшими солдатами Дальбрека, а я всё равно не верила, что вы проберётесь в Санктум живыми. Тем более не верила, что мы все сможем сбежать. Но вы доказали обратное. Порой и толики веры достаточно. С этого и надо начать нам всем.
Закусив губу, Тавиш наконец кивнул — шаткое, но всё же перемирие.
Рейф стряхнул с рукавов листья и грязь, словно пытаясь как-то разрядить обстановку.
— Главное, что мы едем домой и прямо сейчас нам ничего не грозит. Разве что голодная смерть. Давайте готовить ужин.
Все охотно согласились и начали обустраивать лагерь — хотя бы в этом привычном занятии для них нет чего-то непостижимого.
За следующие несколько дней я ближе узнала своих спасителей. Не один раз Рейф оставлял меня с кем-то из них, чтобы самому оглядеться с холма или разведать дорогу за поворотом. Случалось это весьма часто. Он утверждал, что всего лишь проверяет, нет ли венданских дозорных впереди, но я понимала — ему просто не сидится на месте. Долгими неделями он томился в Санктуме, а сейчас наконец обрёл свободу, и энергия, которую он столько в себе сдерживал, рвалась наружу. Если раньше его улыбка просто обезоруживала, сейчас она сводила с ума. Когда он возвращался после стремительной скачки, разгоряченный, с растрёпанной ветром гривой и лёгкой улыбкой, хотелось лишь одного — оказаться там, где мы будем наедине.
Нередко в глазах Свена я замечала что-то напоминающее отцовскую гордость, когда тот смотрел на Рейфа. Как-то я поинтересовалась, давно ли его приставили к принцу камергером. Свен ответил, что Рейфа тогда едва от груди отлучить успели.
— Долгий срок. Ты воспитал отличного солдата.
— Не просто солдата. Будущего короля.
Да, он несомненно был горд.
— И ты позволил ему пуститься в путь через Кам-Ланто из-за меня?
— Запретишь ему, как же! — Свен фыркнул. — Пытался отговорить, но куда там! Рейф твёрдо решил вернуть сокровище, которое у него украли.
Несмотря на мороз, душу затопило теплом.
— И рискнул всеми вами. Тебя опасно ранили.
— Ты про эту царапину? — Он указал на щёку. — Пустяк. К тому же, как любят говорить молодые шалопаи, это даже украшение, и потом… шрам придаёт мне вид матёрого воина. Может, даже король проникнется капелькой жалости.
— Его сильно разозлит, что ты не остановил Рейфа?
— Мне положено оберегать наследного принца от опасности, а я, считай, завёл его в самое пекло.