Его улыбка стаяла.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Временами он ловил меня такой: взгляд устремлен в даль, мыслями я где-то за тысячи миль от Венды. Думаю. Вспоминаю.
— Хорошо. Я весь день ничего не ела. Как раз собиралась в зал Санктума.
— Я тоже скоро подойду.
По пути я встретила Королевского книжника, который возвращался из катакомб. Аргириса с сообщниками конвоировали в Морриган, где их ждал суд и эшафот. Больше ни одна книга — важная ли, обыкновенная ли — не будет предана огню.
— Как приказали, работаю над переводом, — сообщил он. — Книга, судя по всему, сборник стихов.
Я дала ему книгу, которую Астер храбро выкрала для меня в пещерах Санктума.
— Первое стихотворение вроде бы о надежде и перьях, — продолжил он. — На днях принесу.
Поэма с крыльями? Я улыбнулась.
Символично, что Астер схватила именно эту книгу. Она каждый день возникала в моей памяти, но уже не брошенным ангелом с подрезанными крыльями, а такой, какой предстала мне на тонкой грани между жизнью и смертью. Свободная, она кружилась на лугу, и ветер ласкал ее длинные волосы.
Наравне с Вендой преобразился и зал Санктума. В воздухе теперь стояла не кислятина пролитого эля, а свежесть тростника, расстеленного Берди на полу. Многострадальный горемыка-стол никуда не делся, но теперь его хотя бы раз в день чистили щеткой и полировали.
Я пересекла зал к серванту и наложила в тарелку горячей каши, вареных яиц, лепешки и кусок свежей рыбины из реки. У края серванта стояло блюдо с костями. Я перебрала их в пальцах, думая о жертве.
Meunter ijotande. Никогда не забываемая.
Одну кость я привязала к связке на поясе.
Мой ужин проходил в одиночестве. Я глядела на длинный стол, пустые стулья, вслушиваясь в непривычную тишину, проникалась умиротворением, как никогда прежде… И все же в дальних уголках разума что-то не давало мне покоя. Хотя бы мысли о Терравине, поделившем мою жизнь на до и после.
Я отставила пустую тарелку на сервант и отжала тряпку в тазике с мыльной водой рядом. В этот миг вошла служанка.
— Я сама, — махнула я, и она исчезла.
Собрав крошки, я принялась тереть стол дюйм за дюймом по всей длине.
Тут в проеме возникла Паулина со стопкой книг в руках.
— Ты что это? — Она положила книги на стол.
— Прибираюсь вот.
— Я вижу, — с лукавой улыбкой ответила она. — Вижу горничную. А где занятая королева?
— Разница вообще-то небольшая. — Я бросила тряпку обратно в таз и, окинув взглядом пол, потянулась за метлой.
— Пол чистый.
— А королева считает, грязный.
Она ребячливо насупилась.
— Ну и пусть тогда подметает в одиночестве. — И ушла. Наверняка еще за одной стопкой книг.
Аппетитно веяло похлебкой Берди. Бездонные котлы с ней — изыск, какими Венда пока была небогата. Подметая, я вспоминала сапфировую бухту Терравина, и как чайки с криками сновали над головой, как в дверь моей лачуги тихо постучали, как мне в руку легла цветочная гирлянда.
Раздался задорный детский смех. Я подняла глаза и увидела на входе Кадена, шепчущегося с Паулиной. Они крепко-крепко жались друг к другу. Каден передал ей сына, а затем легонько коснулся ее губ. Их нежность расцветала день ото дня.
Иной раз любовь дает ростки там, где совсем не ждешь.
Я поставила метлу на место возле серванта. Замечталась я — а мне еще кипу документов надо…
— Лия, — окликнул меня Каден.
Я повернулась. Они с Паулиной подошли.
— Да?
— Прибыл еще один эмиссар.
Боги, опять? Послы от Малых королевств уже дневали и ночевали в моем кабинете. Никак им не определиться! Все просят гарантий…
— Пусть подождет, я…
— Он прибыл из Дальбрека, — вставила Паулина.
Я и бровью не повела.
— Дальбрек очень щедр к нам, — напомнил Каден.
Скрепя сердце, я с тяжким вздохом согласилась:
— Ну, ведите.
Каден смерил меня оценивающим взглядом.
— Наряд бы слегка… представтельнее.
Я опустила глаза на свое рабочее платье. Вполне добротное.
— Ведите, — с нажимом повторила я, сердито глянув в ответ.
Паулине я даже не позволила открыть рот:
— Что устраивает Венду, устроит и посла.
Оба нахмурились.
Я сдернула чепец и встряхнула волосы.
— Ну вот, довольны?
Они со вздохом вышли. Через минуту Паулина поспешила обратно и напряженно замерла у камина. Каден стоял у входа, в тенях. За его спиной слышались возня и шаги.