— Слова настоящего солдата.
— Да. Я и есть солдат, Лия.
А ещё принц, за которым Совет уже наверняка послал людей. Как и за принцессой, убившей Комизара.
Оставалось надеяться, что злейшим врагам в той бойне пустили кровь. Друзья ней определённо сгинули первыми.
Глава третья
Рейф
Я поцеловал её и осторожно опустил на лежанку из одеял. Она уснула в моих объятьях, прямо на полуслове, всё бормоча, что сможет дойти сама. Укрыв её, я вышел к Оррину, который жарил мясо.
«Распали свой гнев, Лия. Используй его», — говорил я ей, понимая, что чувство вины её уничтожит.
Мысль, что ей придётся страдать ещё больше, была для меня невыносима.
Оррин развёл костёр под выступом скалы, чтобы дым рассеивался. Просто на всякий случай. В такой туман, да на фоне серого неба дым не различишь, даже если всматриваться.
Всё грелись у огня. Оррин покручивал вертел.
— Как она? — спросил Свен.
— Ещё слаба. И раны болят.
— А притворялась-то как, — вмешался Тавиш.
Улыбкой она никого не провела. Меня-то и подавно. Самого помяло в реке, всё тело в синяках, костяшки сбиты, мышцы ноют. И это мне ещё две стрелы не всадили, да и крови я не терял. Ничего удивительного, что у неё в глазах двоилось, когда вставала.
Оррин одобрительно кивнул, поглядев на шкворчащую тёмно-золотистую тушку барсука.
— Ну ничего, сейчас поест и мигом…
— Раны у неё не только на теле. Она мучается из-за смерти Астер. Всё перебирает каждый свой шаг.
Свен потёр руки над огнём.
— Как всякий хороший солдат. Сперва — обдумать, что сделал, затем…
— Знаю, Свен, знаю! — оборвал я. — Перегруппироваться и идти дальше. Ты уже тысячу раз это говорил. Только она не солдат.
Свен вновь сунул руки в карманы. Все смотрели на меня настороженно.
— Да, не солдат, как мы, — вставил Джеб. — Но солдат по-своему.
Не желая этого слышать, я метнул на него ледяной взгляд. И так уже осточертело, что Лия постоянно в опасности. Я не хотел рисковать ею ещё больше.
— Пойду проверю лошадей, — выдавил я и отошёл от костра.
— Хорошая мысль, — буркнул Свен вдогонку.
Все понимали, что лошадей проверять незачем: и сочный куст дрока им нашли, и привязали крепко.
«Солдат по-своему».
За те двенадцать миль я успел пожалеть не только о том, что не ответил на её записку. В памяти раз за разом всплывал Гриз. Как он вскидывает руку Лии, объявляет её королевой и Комизаром. Я видел тревогу на её лице; вспоминал, как во мне самом закипела ярость. Варвары Венды, и без того учинившие столько зла, попытались глубже вонзить когти.
Но она им не королева и не Комизар. И не солдат.
Чем скорее мы окажемся в Дальбреке, тем лучше.
Глава четвёртая
Один за другим мои спутники припали на колено, чтобы официально представиться. И это после того, как видели меня полуголой и крайне бесцеремонно прижимали к земле, латая мне раны. Видно, впервые посчитали, что я выживу и хоть что-то запомню, а не умру у них на руках, провалившись в забытье.
Полковник Дальбрекской королевской гвардии Свен Хаверстром, камергер наследного принца Джаксона.
Другие над титулом открыто посмеивались, не робея перед высоким званием, но и Свен в долгу не оставался.
Джеб Макканс, отряд особого назначения, Фалворт.
Тавиш Бэйрд, офицер штаба четвёртого батальона.
Оррин Дель Аранзас, первый штурмовой отряд лучников, Фалворт.
Я с сомнением пожевала губами.
— Надеюсь, теперь вам можно верить?
Они глянули растерянно, затем поняли шутку и рассмеялись.
— Нам-то да, — хмыкнул Свен, — но вот этому малому, на которого вы опираетесь, я бы не стал. Заявляет, что принц, а на самом деле…
— Так-так, хватит, — вмешался Рейф. — Избавь принцессу от своего пустого трёпа.
Я улыбнулась, отдавая должное их непринуждённости, скрывавшей тревогу за наше неясное будущее.
— Ужин готов, — объявил Оррин.
Рейф помог мне устроиться поудобнее среди вороха одеял и сёдел. Сгибая ногу, я едва сдержала стон — боль обожгла так, будто мне опять всадили стрелу.
— Как раны? — спросил Тавиш.
— Лучше, — отдышавшись, улыбнулась я. — Теперь можешь представляться ещё и опытным полевым хирургом.
Оррин внимательно следил, как я ем, словно каждый проглоченный кусок служил мерилом его поварских способностей. Кости и обрезки он пустил на похлёбку с репой — видно, не только у Джеба в сумке было что-то припрятано. Разговор шёл о еде, о замеченной дичи: оленях, опоссумах, бобрах. В общем, о всякой ерунде. Не то, что утром, когда они в тайне от моих ушей строили планы.