— Буду вам очень признателен, если вы сами смените замок, — сухо проговорил Энтони. — А сейчас… я совсем забыл! Я же обещал показать вам свой паспорт и письмо от мистера Чипчейза. Подождите минуту!
Он поднялся наверх и снова спустился в гостиную за такое короткое время, словно прожил в доме много лет и отлично знал расположение комнат.
— Вот! — Он протянул документы Кит. Осторожно, словно боясь обжечься, девушка взяла письмо и паспорт. Вне всякого сомнения, он действительно Энтони Роскот. Как во сне, Кит вернула документы, схватила Пенни за руку и бросилась к парадной двери. Милли и близнецы последовали за ней. Но Энтони еще не закончил.
— Будьте так любезны, нанести мне визит завтра утром, мисс Конвей, чтобы мы могли закончить беседу, не опасаясь быть прерванными. Ровно в девять часов! — крикнул он ей вслед.
Кит была настолько опустошена, что ей оставалось лишь принять это «приглашение».
В молчании они вернулись в Мистлтой-коттедж, и, даже когда Милли задвинула дверной засов, ни у кого не хватило смелости заговорить первым.
Внезапно Бэтс пылко воскликнул:
— Кит, ради всего святого, что заставило тебя!.. — Кит прервала его быстрым взмахом руки.
— Не сейчас, Бэтс, — взмолилась она, — обсудим все завтра.
— Ладно, — с сомнением сказал тот, — только…
Инки ухватил его за воротник и оттащил к подножию лестницы.
— Заткнись, дурень! — зашептал он в ухо брату. — Ты что, не видишь — она сыта этим по горло? Ну, ты и свинья! Как бы я хотел вышибить мозги этому… мистеру! Как он посмел заявить нашей сестре такое?
— Скорее он вышиб бы тебе мозги, — обиженно ответил Бэтс. — Он может.
— Может, — угрюмо согласился Инки. — Все равно… пойдем наверх, а? Я засыпаю прямо на ходу!
Кит расстегнула «молнию» на платье Пенни и велела девочке подниматься в спальню, обещая прийти через несколько минут, но та, несмотря на внешнее спокойствие, все же хотела уточнить кое-что.
— Кит, а тот человек — он дьявол? — с любопытством спросила она.
— Боже мой, конечно нет! — уверенно ответила Кит. — У дьявола заостренные уши и маленькая козлиная бородка. Ты же видела картинки.
— Да, — с облегчением вздохнула Пенни. Тут ей в голову пришла другая страшная мысль. — Кит, он же не позвонит в полицию, чтобы они сделали с тобой что-то нехорошее?
— Нет, не позвонит, — убежденно проговорила Кит. Энтони Роскот найдет куда более оригинальный и мерзкий способ привлечения ее к ответственности. — Иди наверх, солнышко!
Пенни медленно удалилась, и, удостоверившись, что девочка не услышит ее слов, Кит обратилась к Милли, которая, судя по нервным движениям пальцев и подергиванию губ, не решалась задать вопрос.
— Я сказала ему неправду, Милли, — призналась она, обнимая старушку. — Может, я и ошибаюсь, но, если бы я сообщила о разрешении мистера Чипчейза, он мог бы попасть в крайне неудобное положение. Нарушение профессиональной этики или что-то в этом роде. Вот я и решила, что будет лучше…
— Ты была не права, Кит, — рассуждала мисс Миллет. — Хотя бы потому, что мистер Чипчейз не дал бы нам разрешения, если бы это было незаконно. Тебе следовало подумать об этом. Кроме того, как, по-твоему, он себя почувствует, узнав, что ты взяла всю вину на себя, пытаясь выгородить его?
— Он не должен об этом узнать! — воскликнула Кит. — Пообещай мне, Милли, что никогда не расскажешь ему!
— Ладно, раз ты настаиваешь, — с сомнением произнесла Милли. — Но это ничего не меняет. Ему сообщит мистер Роскот.
— Я об этом не подумала, — беспомощно вздохнула девушка. — И я никак не могу помешать ему…
— Есть еще кое-что, милая, — перебила ее Милли. — Тебе не следует идти завтра в Холли-Лодж. В конце концов, ты же не знаешь, что он за человек, а вы будете там одни…
— Не волнуйся об этом, Милли, — заверила ее Кит. — Он, конечно, чудовище, и я его ненавижу. Но он… он не такой!
Девушка сама не понимала, откуда у нее эта уверенность.
Энтони проснулся на рассвете и решил осмотреть дом и сад, чтобы установить, насколько далеко зашли члены семейства Конвей в своей наглости.
Спустя полчаса он решил, что обладает достаточной информацией. В доме были чистыми только гостиная, коридор, ведущий на кухню, и сама кухня. Все остальное находилось в таком же плачевном состоянии, как и столовая, которую он видел вчера.
Также семья Конвей интенсивно возделывала огород, о чем свидетельствовали обширные участки перекопанной земли. Неожиданно Энтони пришла в голову забавная мысль. Выходило, что, если бы не Кит, ему самому пришлось бы мыть и чистить хотя бы часть дома, прежде чем устраиваться на ночлег. Ну, а огород без надлежащего присмотра весь зарос бы сорняками.
«Закон, без сомнения, на моей стороне, — рассуждал Энтони, — но если бы не вмешательство этих выскочек, все было бы гораздо хуже. В сущности, я оказался в выигрыше».
Услышав отдаленный бой церковных часов, он поспешил в дом, чтобы занять наблюдательную позицию у окна второго этажа.
Как следовало из слов Кит, соломенная крыша Мистлтой-коттедж была хорошо видна из любого окна, выходящего на задний двор, но молодому человеку удалось разглядеть только часть второго этажа и крыши, поскольку домик буквально тонул в зарослях рододендрона, таких же буйных и напористых, как и живая изгородь из остролиста, окружающая имение. Поэтому не было видно, вышел ли из коттеджа кто-нибудь или нет.
К своему удивлению, Энтони вскоре заметил Кит на заднем дворе. Он готов был поспорить, что там проторен короткий путь, которым уже не раз пользовался весь их проклятый выводок!
Эти люди просто не признают никаких границ, считают, что им все дозволено. Пора положить конец подобным заблуждениям.
С угрюмо-неприступным выражением лица Энтони спустился вниз встречать гостью.
Выходя из дома, Кит столкнулась с почтальоном, который вручил ей счет к оплате, два рекламных проспекта и телеграмму от мистера Чипчейза. Скорчив гримаску, Кит выбросила телеграмму в мусорную корзину. Если бы только они могли позволить себе телефон, адвокат мгновенно предупредил бы их о грозящей опасности, и они не оказались бы в таком неприятном положении! Несомненно, было бы крайне сложно отменить праздник за несколько часов до начала, но они бы сделали это, даже если бы пришлось оставить украшения и угощение. Тогда Роскот мог бы сколько угодно строить предположения, но доказать ничего не сумел бы.
Однако случилось то, что случилось — они пойманы с поличным, а ложь бесконечно усугубила и без того непростую ситуацию. Подобные мысли роились в голове девушки, пока она медленно шла по ухабистой тропинке, соединяющей коттедж с Холли-Лодж. Но стоило ей увидеть Энтони, как все ее страхи отодвинулись на второй план, уступив место горячему желанию не ударить в грязь лицом. Она не должна показывать, что полностью находится во власти безотчетного ужаса! Кит подошла к Энтони с высоко поднятой головой и обезоруживающе улыбнулась ему:
— Доброе утро, мистер Роскот! Прекрасная погода, не правда ли?
Энтони не улыбнулся в ответ и не произнес ни слова в знак приветствия. Он посторонился, пропуская ее в дом, и бросил короткую фразу:
— На кухню, пожалуйста, мисс Конвей!
Чувствуя себя ничтожной букашкой, Кит повиновалась.
— Садитесь. — Он указал на один из плетеных стульев, и она почти с радостью выполнила это приказание, так как от страха едва держалась на ногах.
— А теперь, — сказал Энтони, усаживаясь на второй стул и не сводя глаз с ее лица, — некоторые подробности, если не возражаете.
От шквала вопросов, обрушившихся на Кит, у нее закружилась голова и перехватило дыхание. Мысленно она сравнивала себя с преступницей, подвергающейся перекрестному допросу в суде.
Энтони все спрашивал и спрашивал, пока не узнал, казалось, все: что Милли не родственница и не опекун детей, что Пенни хромает из-за неудачного падения, что Инки на самом деле зовут Джон Инкстер Конвей, а Бэтса — Джеймс Бэтсфорд Конвей, но в школе, где они учатся, и без того много Джонов и Джеймсов, поэтому их называют вторыми именами. Также Энтони узнал, сколько им всем лет, обстоятельства смерти их родителей и выяснил, что семья крайне стеснена в средствах.