Смахнув слезы, Давина попыталась не думать о грустном, но привычная молчаливость только усугубляла чувство одиночества.
Внезапно она заметила, что Финн, подъехав поближе, поравнялся с ними и едет рядом, заставив своего коня идти ровной рысью. Давина подняла на него затуманенные слезами глаза. Юноша дружески улыбнулся, и ей снова показалось, что она видит перед собой спустившегося с небес ангела — может, у него и крылья есть и он прячет их под пледом?
— А где твой дом? — негромко спросила она, чтобы хоть ненадолго избавиться от грустных мыслей.
— Там, на острове Скай.
Давина с трудом выдавила из себя улыбку. Выходит, она не ошиблась, они и вправду горцы.
— Это далеко?
— Достаточно далеко, — услышала она позади себя низкий голос Роба.
Достаточно далеко… для чего? Давина гадала, что это значит. Спрятаться так, чтобы тебя никогда не нашли? Что он имел в виду? Если Роб до сих пор говорил правду, то он намерен доставить ее в Эршир, а затем уехать. Ей бы радоваться, что Господь Бог послал ей Роба, но… Но сначала хорошо бы убедиться, что его ей действительно послал сам Господь, а не те, кто охотится за ней.
— Расскажите мне, как вы встретились с Эдвардом.
Роб шевельнулся — живая гора накачанных мышц, — и в голове Давины образовался полный сумбур. Тревожные мысли, словно испуганные куры, разом кинулись врассыпную, а чуть только она почувствовала, как ей на бедро тяжело легла его рука, как на смену им тут же пришли другие, от которых ее моментально кинуло в жар. Ни один из английских солдат никогда не решился бы позволить себе такое. А этот огромный шотландец обнимал ее так, словно она принадлежала ему! Давина так растерялась, что на миг лишилась дара речи.
— Этот ваш капитан Эшер сражался насмерть. Потом увидел стрелу у меня в плече и сказал мне, что вы живы. А потом попросил меня спасти вас из огня.
Улыбнувшись, Давина закрыла глаза, вспоминая самого дорогого для нее человека. Даже на пороге смерти Эдвард старался защитить ее.
— Он сказал, что ваши враги хотят, чтобы вы погибли в огне, — продолжал Роб.
Улыбка Давины увяла. Значит, Эдвард все-таки кое-что рассказал! Что еще известно Робу?
— Он охранял вас по приказу короля Карла?
— Нет.
Это была чистая правда.
— Значит, он охранял вас просто потому, что был в вас влюблен? — не утерпел Финн.
Давина слегка растерялась — подобного вопроса она не ожидала. Не зная, что ответить, она повернулась к Финну и по растерянному выражению его лица тут же поняла, что Роб гоже смотрит на него.
— Да, он любил меня, — призналась она, решив по возможности говорить правду, насколько это было в ее силах.
В тот последний день Эдвард собирался признаться ей в любви, но не успел. Может, и лучше, что он погиб, так и не узнав, что она не может ответить ему взаимностью.
— Он был хорошим человеком… я всегда буду помнить о нем, — прошептала она.
— Капитан не имел никакого права держать в аббатстве целый отряд для охраны своей милой, — жестко отрезал Роб.
Судя по всему, его слова были адресованы им обоим. Давина внезапно почувствовала, как он напрягся, словно изо всех сил стараясь сдержать бушевавшие в нем чувства.
— Я был терпелив. И достаточно долго позволял вам увиливать от расспросов. Но сейчас я хочу знать правду, Давина!
Он был зол. Он хотел получить ответы на свои вопросы. И тем не менее ее имя в его устах звучало мягко, почти нежно, что было довольно странно. Когда в последний раз мужчина с нежностью произносил ее имя? Вероятно, это был капитан Джеффрис, когда они прощались, решила она. А до этого, вероятно, ее отец…
— Если, защищая вас, я навлекаю опасность на свой клан, то хочу хотя бы знать почему. Я имею на это право.
При этих словах Уилл, неторопливо трусивший впереди отряда, придержал коня и бросил на кузена любопытный взгляд. Роб сделал вид, что ничего не заметил.
— А теперь объясните мне наконец, почему вас упрятали в монастырь, как будто стремились, чтобы все забыли о вашем существовании, но при этом охраняли, как королеву? — понизив голос, чтобы его могли слышать только они с Финном, спросил он.
При этих словах сердце Давины тоскливо сжалось. Ее близкие не забыли о ней. Но хотя ее охранял целый отряд, семья отказалась от нее — в сущности, ее попросту бросили. Давина росла одиноким ребенком. Ее будущее — если оно у нее есть — это холодные улыбки и фальшивые чувства.