— Не обо мне речь. Мы говорим о том, почему вы обязаны вернуться в резиденцию.
— Есть определенные правила.
Дон Рамон поднял брови. Он тоже думает, что я уподобилась нашему первому секретарю.
— Что за правила, которые не может нарушить красивая женщина?
— Я должна была расписаться.
— Что это? — Он выехал на полосу движения и прибавил газ.
— Расписаться в книге, с кем ухожу и куда.
Дон Рамон неодобрительно сморщил нос. Я видела, что его подмывает отпустить шутку насчет свободы британских женщин, но он с явным трудом удержался.
— И вы не…
— Нет. Я не рискнула отпустить Петизо.
Дон Рамон свернул за угол на обсаженную деревьями улицу.
— Вы, как говорится, правильно расставили приоритеты.
— Это, — улыбнулась я, когда мы въехали на подъездную дорожку резиденции, — вежливый вариант.
— А что скажут Малленпорты?
— О, они не скажут ни слова. Кроме того, они еще не вернулись, судя по всему.
— Она ведь любит повеселиться? Мисс Малленпорт? Часто выезжает? За ней многие ухаживают?
— В хорошем смысле слова. И обычно это мистер Фицджеральд.
Я пожелала ему спокойной ночи и поблагодарила, что подвез домой. Я попыталась повернуть ручку автомобильной двери, но это оказалась сложнее, чем я думала, и пока я старалась ее открыть, дон Рамон схватил меня за руку. Быстрым движением он притянул меня к себе и поцеловал прямо в губы. Я ждала волшебства прошлого поцелуя — но оно не пришло. Это был другой, торопливый поцелуй. Словно мы опять стали незнакомцами. Я не почувствовала, что таю. Мое сердце не забилось. Я даже не вернула поцелуй. Возможно, не хватало чар той странной колдовской музыки. Возможно, тот поцелуй — такая же иллюзия, как танец.
Я посмотрела на лицо дона Рамона и увидела, что его глаза широко открыты и смотрят в пространство, словно он о чем-то думает или прислушивается. И конечно, словно тоже не чувствует волшебства.
Но не успела я отпрянуть, как нас внезапно ослепили мощные фары официального лимузина, доставившего миссис Малленпорт и Хестер домой. Если они что-то и заметили, то вежливо промолчали.
— Я должна объяснить, — сказала я миссис Малленпорт, следуя за ними в резиденцию.
— Только если действительно этого хотите, дорогая. — Миссис Малленпорт выглядела очень встревоженной, словно ей и не снилось, что я девушка подобного сорта. — Но вам следует знать… — снова заговорила она с собой.
Но я так и не услышала, что она собиралась сообщить, так как в зал ворвался важный и сияющий Чико. Он быстро принял у них плащи, затем сказал мне:
— Вам телефонный звонок. — Он поднял трубку. — От дежурного.
Я почувствовала, как у меня затряслись поджилки. Миссис Малленпорт заглянула в книгу регистрации.
— Разве вы не расписались, дорогая? — спросила она, скорее печально, чем гневно.
— Было критическое положение, или, по крайней мере… — начала я.
— Хорошо, дорогая, выпьем кофе, а затем можете облегчить душу, не думаю, что, как говорит его превосходительство, есть пострадавшие.
Последнее слово осталось за Чико.
— Конечно нет, сеньорита. Дежурный, да, сначала сердился. Говорит, с кем вы вышли? Но я все устроил. Я, как всегда для мисс Хестер, сказал, она вышла, сэр, с мистером Джеймсом Фицджеральдом.
Глава 11
Я была избавлена от грубости, но ни в коем случае не от нападок мистера Фицджеральда. Поскольку в десять часов утра из Вашингтона вернулся его превосходительство мистер Малленпорт и, после краткого заезда в резиденцию, немедленно принял у себя в кабинете бразды правления.
Я слышала через дверь его разговор с мистером Фицджеральдом. Естественно, я не могла понять, о чем шла беседа, но различала приятный пожилой голос, даже один или два раза слышала его смех, тогда как мистер Фицджеральд говорил более низко и, на мой взгляд, более беспокойным тоном.
Примерно в десять сорок пять его превосходительство позвонил. Я взяла блокнот, с некоторым трепетом открыла дверь и вошла. Я увидела плотного мужчину лет шестидесяти, чуть выше среднего роста, но очень прямого, с белыми волосами и загорелым лицом, который вышел из-за стола, протянув руку мне навстречу. Крепкое рукопожатие, добрая улыбка. Таким представляют идеального отца, подумала я.
— Хорошо, Мадлен. — Посол жестом предложил мне садиться и сам сел на свое место. — Оставьте, — сказал он, когда я открыла блокнот. — Вы с Джеймсом потрудились на славу. Лишили меня занятий. Сегодня я хочу послушать вас, так что обойдемся без формальностей. Как ваши дела? Как чувствуете себя, юная леди, в туфлях Евы?