— Если ты можешь сказать, что не испытываешь этого чувства, — произнес Мак, страшась слов, которые собирался сказать, — тогда я уйду.
***
Слова эхом отозвались в голове Изабель, пока она напряженно смотрела на протянутые руки. И с каждым эхом они становились все громче, пока почти не превратились в крик.
«Тогда я уйду».
Она содрогнулась. Даже с пониманием, что это было неизбежно, его слова внезапно захватили и кристаллизовали момент. Знакомая боль расцвела в ее груди — страх, который она одновременно лелеяла и от которого бежала. Страх, который, казалось, всегда был между ними. В глубине души она всегда знала, что у них никогда не сложится.
Она уставилась на руки Мака.
Но с ним она осмелилась надеяться — и теперь эта надежда раздирала ее на части.
Пришло время перестать бояться.
Время отпустить.
Мак медленно опустил руки.
Но затем, как будто она со стороны наблюдала за собственным телом, она увидела, как ее руки вскидываются и хватаются за него.
— Не уходи, — прошептала она.
***
— Изабель, — произнес Мак, потянув ее вперед.
На один мучительный момент он подумал, что она действительно может сделать это. Но когда он обвил ее руками, он вцепилась в его спину и зарыдала у него на груди.
Мак крепко прижал ее к себе и зажмурился, когда его разум отступил от края.
Что бы я стал делать, если бы она не приняла моей руки?
— Не уходи, — сказала Изабель ему в грудь. Он посмотрел на ее залитое слезами лицо. — Не уходи, — быстро повторила она. — Не уходи. Ты не можешь уйти.
Ее влажные глаза смотрели загнанно, почти безумно.
Он быстро схватил ее лицо в ладони, а ее руки отчаянно стиснули его торс.
— Никогда, — прошептал Мак, наклоняясь к ней, сосредотачиваясь на ее дрожащих губах.
Затем он нежно коснулся ее губ своими.
***
Изабель прикрыла глаза от мягкого касания губ Мака, и слезы покатились по ее щекам.
Невозможно.
Это единственное подходящее слово.
В тот момент, когда она думала, что действительно может его потерять, это было просто невозможно.
Потому что альтернатива…
Изабель содрогнулась внутри, дрожь ее губ распространилась до самой ее сути. Альтернатива была такой немыслимой, что она просто не могла встретиться с ней лицом к лицу. Она не сделала бы этого. Вместо этого она оттолкнула эти мысли силой воли, заставив свой разум отвернуться от них.
Вместо этого она сосредоточилась на Маке.
Его поцелуй на ее губах был легким как перышко и неторопливым. Она упивалась влажными, томными ласками и тем, как его губы двигались на ее губах. Ее же губы оставались нерешительными, боясь разрушить момент и вернуться в реальность того, что она едва не натворила. Но Мак как будто чувствовал то же самое. Время от времени он застывал неподвижно, как будто слишком быстрые движения могли прорвать пузырь. Хоть мужественная сторона Мака была невероятно чувственной, иногда даже пугающей, его нежная сторона просто ошеломляла. Чем меньше он делал, тем больше она хотела.
Ее губы принялись осторожно исследовать его. Изабель медленно пососала его пухлую нижнюю губу и ощутила ответ его рта. Его губы были теплыми и полными, его дыхание напоминало всего лишь шепоток по ее коже. Кончик ее языка попробовал его на вкус, крошечное движение плоти, слегка высунувшейся между ее губами. Хоть она стискивала его спину с самого начала, его руки лишь теперь опустились к ее шее, а затем и к спине. Мак раскрыл для нее губы, ожидая.
Ее язык вошел в его рот, скользя меж приоткрытых губ. Сладкое вторжение было недолгим, но чарующим, и Изабель осознала, что повторяет его, поглаживая его рот. Руки Мака наконец-то обвились вокруг нее, но она внезапно осознала, что ее руки опустились на его бедра, а пальцы принялись дергать его рубашку. Ее сердце бешено заколотилось, когда пальцы в перчатках принялись возиться с нижней пуговкой, скользя то в одну сторону, то в другую. Его губы раскрылись шире, ее язык нашел его язык, и она содрала свои перчатки. Мак почти не шевелился, за исключением его языка, играющего с ней, но ее пальцы стабильно поднимались вверх, расстегивая его рубашку.
Как только расстегнулась последняя пуговка, и она распахнула его рубашку, Изабель оборвала поцелуй и отстранилась. Ее взгляд опустился к широкой груди и узкой талии. Мягкие волоски покрывали его бугрящиеся грудные мышцы, и темная полоска волос, как раз видимая над его ремнем, разделяла рифленый пресс живота. На мгновение Изабель заколебалась, не зная, где начать. Но потом, не думая, ее пальцы прижались к его груди.