В глазах Рекоша заплясали веселые огоньки.
— Что я тебе говорил? В твоей компании всегда волнительно, Кетан.
— Если бы Защитник вбил в вас обоих немного здравого смысла, — Уркот топнул ногой по земле. — Королева в ярости, и ты, Кетан, источник ее гнева.
— Разве это не обычный ход вещей, Уркот? — спросил Рекош.
— Он прав, что беспокоится, — сказал Телок, не сводя глаз с Кетан. — Это редкое настроение, даже для нее.
У Кетана отвисли жвала. Вместе с ними все ниже и ниже падало его настроение, и он не пытался бороться с этим. Как бы сильно он ни хотел провести это время со своими друзьями, его ждали неотложные дела. Он подошел к краям Чаши Богов и погрузил в нее пару рук, зачерпывая воду, чтобы влить себе в рот. Прохладная, чистая жидкость освежала; во всем Клубке было мало воды такой чистоты, как эта.
Уркот придвинулся ближе, положив грубую ладонь на руку Кетана.
— Тебя беспокоит не только королева, как будто ее недостаточно.
— Действительно, — Рекош тоже подошел поближе, прислонившись плечом к внешней стороне скального образования. — Иначе ты не оставил бы своего таинственного послания.
— И только по чистой случайности мне довелось сегодня заглянуть в подземный туннель, — Телок поймал немного пролившейся воды в сложенные чашечкой ладони и с довольным щебетанием плеснул себе на лицо. — И даже тогда, мы, возможно, никогда бы его не поняли.
Рекош поднял руку ладонью к небу со слегка согнутыми длинными пальцами.
— Охотник, Формирователь, Ткач; даже Восьмерка, мучимые жаждой, должны утолить ее.
— Звучит как бессмысленный фрагмент какого-то священного писания, — сказал Уркот, смывая с рук бледную каменную пыль. — И Формирователь направлял твои руки, Кетан, но твои знаки были едва различимы.
— Писательство никогда не было моим талантом, — ответил Кетан, отворачиваясь от бассейна. — Я научился этому только по настоянию своей матери.
Рекош защебетал.
— Мы знаем. Ты жаловался на это каждый день, когда мы были птенцами.
Кетан хмыкнул.
— Это кажется преувеличением.
— Кажется, мои воспоминания совпадает с тем, что говорит Рекош, — сказал Телок.
Когда Кетан посмотрел на Уркота в поисках поддержки, широкоплечий врикс только шевельнул жвалами и сказал:
— Никто бы никогда не поверил, что ты стойкий охотник, основываясь только на твоих сочинениях. Скорее, детеныш, играющий с куском угля.
Кетан взмахнул рукой в воздухе и зашипел.
— Камень, на котором я оставил эти следы, был маленьким, как и уголь, которым я их сделал.
— Конечно, — сказал Рекош. — Как мы могли ожидать от тебя лучшей работы в таких условиях?
Хотя выражение лица Рекоша не изменилось, Кетан услышал в голосе своего друга то, что Айви назвала ухмылкой.
— Несомненно, ты позвал нас сюда, потому что предпочитаешь наши колючие оскорбления копьям Когтей, — сказал Телок.
— Трудно выбирать между этими возможностями, — ответил Кетан. — По крайней мере, я не чувствую вины за возмездие Когтям.
— Не притворяйся, что ты тоже что-то чувствуешь к нам, — Телок похлопал Кетана по ноге своей собственной.
— В самом деле, Кетан, что привело тебя сюда? — спросил Уркот.
— Тебе не следует сейчас находится в пределах восьмидневного пути от Такарала, — сказал Рекош. — Королева, как бы она ни была разъярена, скорее всего, учует твой запах даже отсюда. Она вырвется из-под земли, как древнее чудовище, чтобы сожрать тебя в любой момент.
Кетан страстно желал найти юмор, который, несомненно, был в этих словах, но он ускользал от него. Зурваши действительно была каким-то монстром из легенд — огромным, могущественным, безжалостным и не знающим конца своим аппетитам. Но это был один из зверей, которого Восьмерка не желала убивать, и ни один смертный врикс, казалось, также не мог противостоять ей.
Он отказался сдаваться ей, несмотря ни на что.
— Эта просьба дается мне нелегко, друзья мои, — сказал Кетан, по очереди встречаясь взглядом с каждым из своих спутников. — Мне нужна ваша помощь.
Эти слова прозвучали сухо и грубо; они были ожидаемо, разочаровывающе трудными, потому что их простота была обманчивой. Они ощущались как признание слабости, признание неполноценности.
Жвалы Телока дернулись и опустились, и он наклонил голову.
— Я не могу припомнить, чтобы ты просил о помощи хотя бы раз за все время, что я знаю тебя, Кетан, так часто, как ты ее оказывал.
— Видишь? Я был прав, — Уркот постучал пальцами по груди, но в его жесте и голосе не было ни злобы, ни высокомерия. — Что-то не так. Что-то помимо королевы.