Мэйн-стрит девочка отыскала без труда. Как Джулия и сказала, пройти мимо было невозможно. Едва она свернула с Догвуд-стрит, как оказалась перед громадной вывеской, возвещавшей о том, что она находится на «исторической Мэйн-стрит». Улица была длинная и красивая, совсем не похожая на те уютные улочки, по которым она сюда добиралась. Сначала Эмили шла мимо величественных кирпичных особняков в федеральном стиле, которые подступали к тротуару практически вплотную. Вдоль противоположной стороны улицы тянулся парк с летней эстрадой, увенчанной хорошеньким серебристым флюгером в виде полумесяца. За особняками и парком начинались деловые кварталы с многочисленными сувенирными лавками и ресторанчиками, мирно соседствующими друг с другом в старых кирпичных домах. Эмили едва прошла до середины улицы и уже насчитала семь ресторанов барбекю. Семь! Очевидно, они и были источником запаха, который окутывал город, точно покрывало. Из-за некоторых ресторанов клубами поднимался сладковатый древесный дым.
Вокруг бродили толпы туристов, очарованных, как и она, старомодной красотой Маллаби. На тротуарах было не протолкнуться. Эмили не ожидала, что в такое раннее время в городе может быть так людно. Она вертела головой по сторонам, но «Джейс барбекю» все не было и не было, и ее вдруг ни с того ни с сего охватила паника. Только что она шагала по улице, чувствуя себя счастливой и полной сил, а в следующее мгновение у нее потемнело в глазах от ужаса, что она не сможет найти ресторан, который ищет. Вдруг Джулия ошиблась и дедушка Вэнс где-нибудь в другом месте? Вдруг она не найдет дорогу домой?
У нее закружилась голова. Она словно оказалась под толщей воды, в ушах, как всегда в такие мгновения, зазвенело, перед глазами замелькали разноцветные мухи.
Эти панические атаки начались после того, как не стало матери. Скрывать их от Мерри, лучшей маминой подруги, у которой Эмили прожила последние четыре месяца, было совсем не сложно. Надо было лишь закрыться у себя в комнате. Да и в школе учителя сквозь пальцы смотрели на ее отсутствие, когда она отсиживалась на полу у раковин в девчоночьем туалете, судорожно хватая ртом воздух, вместо того чтобы идти на урок.
Вдоль тротуаров Мэйн-стрит тянулись скамьи. Эмили кое-как добралась до ближайшей и села. Все тело было в липкой испарине. Она не позволит себе потерять сознание. Не позволит.
Эмили наклонилась вперед, прижалась грудью к коленям и свесила голову вниз. «Длина бедренной кости коррелирует с ростом», – всплыла ни с того ни с сего в голове случайная фраза с уроков анатомии.
Внезапно на асфальте возле нее остановилась пара дорогих мужских мокасин.
Она медленно подняла голову. Перед ней стоял парень примерно ее возраста в белом льняном костюме. Руки он небрежно сунул в карманы брюк, отчего полы пиджака сбились назад. На шее у него красовался алый галстук-бабочка, а темные волосы колечками завивались вокруг накрахмаленного воротничка. Он был красив какой-то породистой красотой, как будто сошел со страниц пьес Теннесси Уильямса. Эмили вдруг застеснялась своего вида. По сравнению с ним она в своих шортах и майке-борцовке словно только что выскочила из спортивного зала.
Сначала он ничего не говорил, лишь молча смотрел на нее. Потом наконец спросил, как будто против воли:
– У тебя все в порядке?
Она ничего не понимала. Все, с кем Эмили пока что здесь сталкивалась, вели себя так, как будто иметь с ней дело почему-то опасно. Она сделала глубокий вдох и почувствовала, как в мозг хлынула волна кислорода.
– Все нормально, спасибо, – произнесла она вслух.
– Тебе плохо?
– Просто голова закружилась.
Она посмотрела на свои ноги в кроссовках и коротких носках, и они вдруг показались ей до странности чужими. «Носки высотой по щиколотку не допускаются. Носки должны доходить до середины икры либо до колена». Так было написано в памятке для учениц школы «Роксли». Эмили училась там с первого класса. Ее мама приложила руку к основанию этой школы, которая должна была открыть девушкам дорогу в мир, приобщить их к общественной и благотворительной деятельности.
Молчание. Эмили снова вскинула голову. Парня и след простыл. Может, у нее приключилась галлюцинация? Может, она просто выдумала себе воплощение южанина, чтобы хоть как-то примириться с окружающей обстановкой? Через несколько минут она уткнулась локтями в колени и слегка распрямилась.