И доказательство тому — его восставший член. Он распалился, и в итоге эрекция мучает его уже — ох! — добрых три часа. Как только Лулу устроилась у него на коленях, его мускул любви ожил. К счастью, через десять минут после начала фильма Лулу уснула, и это спасло его от необходимости объяснять ей этот «казус».
Вот осел! Мысли Лулу были чисты, она и не думала его домогаться. Просто хотела утешить, поддержать в минуту его откровений. Мерфи до сих пор не мог понять, как это вышло. Никогда и ни с кем он не говорил о тех гуманитарных операциях, в которых участвовал. Но Лулу действовала на него странным образом. Когда она завела разговор о семье и детях, все у него внутри сжалось от какой-то новой, не известной ему до сих пор боли. Ему ли не знать всех рисков, которые таит в себе жизнь: ведь он потерял родителей. Он хорошо представлял себе тысячу разных бедствий, которые могут обрушиться на человека, и поэтому был уверен, что не смог бы пережить потерю жены и ребенка.
Но вот Лулу уснула у него на руках, и в течение ста двадцати минут — а именно столько длился фильм «Приключения Робин Гуда» — все в окружающем мире было спокойно.
Если бы за умение держать себя в руках раздавали награды, его сверхчеловеческие усилия сделали бы его счастливым обладателем парочки таких медалей — одной за то, что отнес Лулу в комнату для гостей, а не в свою собственную постель, а второй — за пережитое неудобство от упорно державшейся эрекции. Мастурбировать не годится. Объект его вожделения спал на втором этаже, прямо над ним. Холодный душ Мерфи уже испробовал, хотя, возможно, еще один — все его тело напружинилось от послышавшегося скрипа — ему не помешает.
Черт побери! Объект вожделения спускался по лестнице. Вот дьявол!
— Колин?
От звука ее подрагивавшего голоса сердце Мерфи затрепетало.
— Я здесь, — отозвался он. Забеспокоившись, что у Лулу опять случился приступ страха, Мерфи откинул одеяло, резко поднялся на постели и потянулся за своими «боксерскими» трусами. — Подождите! Я выйду через… — Он тихо втянул в себя воздух и поднял глаза, — через секунду. — Проклятие! Она стояла на пороге его спальни, в пижамных штанах и безразмерной футболке. А он сидел абсолютно голый.
Свет не горел, но в комнате работал девятнадцатидюймовый телевизор, освещавший его во всей его семидюймовой красе.
Ну вот! А теперь мисс Паинька, как ей бы следовало по всем правилам, должна с визгом выбежать из комнаты. Но Лулу не двигалась с места.
— Мне не спится.
— Мне тоже. — Ну же, остолоп! Надень трусы. Они у тебя в правой руке. Все, что тебе нужно, это наклониться и…
— Наверху слишком тихо, — проговорила Лулу, переминаясь с ноги на ногу, но не сводя с него глаз. — И темно. Я включила свет, но мое воображение…
— Да, чего-чего, а этого добра у вас полно. — Мерфи пришел в себя настолько, что одну ногу наконец продел в трусы.
— Я передумала. Я действительно буду чувствовать себя в большей безопасности, если мы… — Она скользнула взглядом по его смятой постели.
— Будем спать вместе? — Господи! Мерфи рывком натянул на себя трусы, прикрыв свое достоинство. Однако его огромный член выпирал из-под тонкой материи. Пожалуй, сидеть в чем мать родила было даже удобнее.
Лулу посмотрела на телевизор и, заламывая руки, спросила:
— Я не вовремя?
Ее слова позабавили Мерфи, и он чуть не рассмеялся. Но тут он сообразил, что звук у телевизора отключен, а экран со своего места Лулу видеть не может. Она подумала, что он смотрит порно. Прекрасно!
— Смотрю новости, чтобы быть в курсе. — Очнись же ты, Мерфи! Он натянул на себя чистую футболку и взял одну из четырех подушек. — Забирайтесь сюда. Я пристроюсь на полу.
— Я не могу вам этого позволить.
— Пустяки, я спал и в куда более суровых условиях, поверьте.
— Нет, я… правда. Мне неудобно сгонять вас с кровати. Я… — Лулу, взмахнув руками, вздохнула. — Дело вот в чем, несмотря на то что ваш дом находится в двух шагах от цивилизации, в этой сосновой роще я чувствую себя будто в какой-то глухомани. После звонка этого мерзкого типа мне немного не по себе. Завтра, я уверена, все наладится, но сейчас я… — Лулу потянула за край своей футболки, которая доходила ей до бедер. — Я не хочу спать одна. Я знаю, я навязываюсь.
— Ничего подобного. — Мерфи снова забрался в постель, натянул на себя одеяло и поманил Лулу. Он сможет, он выдержит. Спасаем женщин и детей. Спасаем женщин и детей.
Лулу залезла к нему в постель и устроилась рядом, крепко сцепив руки на груди.
— Я давно не спала с мужчиной. То есть в одной постели. То есть…
— Я понимаю, что вы хотите сказать. О Господи!
— Очень мило с вашей стороны. Мерфи закатил глаза.
— А вы и правда смотрите новости.
Взгляд Лулу был устремлен на экран, и Мерфи, медленно повернув голову, глянул на нее. Со спутанными волосами, с чистым, без косметики, лицом, она своим видом являла удивительное сочетание целомудрия и порока. Мерфи страстно хотелось поцеловать ее! Хотелось неторопливого, сочного и глубокого поцелуя. И не только поцелуя, но он не мог себе этого позволить. Ему даже думать об этом запрещалось. Ведь он «приятный человек».
Спасаем женщин и детей. Спасаем женщин и детей.
— Это у вас на воюющих мужчин такая реакция? Мерфи наморщил лоб.
— Что? — И только тут до него дошло, что Лулу заметила его эрекцию. Он посмотрел на экран, с которого не сходили картины боевых действий военных сил США. Глядя на них, ему и впрямь хотелось крикнуть «Ура!» (морской пехотинец навсегда остается морским пехотинцем), но все же военные сцены не какой-то там афродизиак. Мерфи не знал, как быть: сказать ей правду (то есть то, что возбуждает его она) или перевести разговор на другую тему.
— Расскажите мне о «Кошмаре в Страшном городе». Лулу повернула голову к Мерфи.
— Лучше расскажите мне о том, чем вы занимались до того, как стали телохранителем.
Их глаза встретились, и Мерфи, не в силах вымолвить ни слова, застыл, позволяя себе какое-то время наслаждаться теплом ее нежного взгляда.
— Служил в армии. В ЭГМП (ПСО).
— Это расшифровывается как…
— Экспедиционная группа морской пехоты (способная к проведению специальных операций).
— Звучит внушительно. — Мерфи промолчал, и тогда Лулу продолжила: — Что это значит? Что вы там делали?
Перечень был длинный и разнообразный. Мерфи выбрал из него несколько функций, намеренно выпуская такие вещи, как наземные операции устрашения и освобождение заложников.
— Поддержание мира, оказание помощи при бедствиях. Операции по обеспечению безопасности.
— Звучит благородно. — Лулу снова перевела взгляд на экран. — Вам приходилось стрелять из своего пистолета?
— Приходилось.
— И?..
Мерфи мысленно отступил на десять шагов назад. Соблюдение дистанции — необходимое условие. Соблюдение дистанции равносильно выживанию.
— Вы же не хотите знать подробности.
— То есть вы не хотите об этом говорить. — На телеэкране крупным планом показали кровавое месиво после взрыва бомбы, заложенной на обочине шоссе, и Лулу поморщилась.
Мерфи взял пульт управления и принялся переключать каналы в поисках какой-нибудь легкой комедии.
— Расскажите мне о «Кошмаре в Страшном городе». Что это за эстафета с глазными яблоками?
Лулу повернулась к нему лицом, подложив руки под щеку, и расцвела в улыбке.
— Это правда здорово.
Она описала ему эстафету, и Мерфи вынужден был признать, что, будь он десятилетним парнишкой, охарактеризовал бы эту игру именно этим словом — «здорово». Игра «Проход мимо скелета», как и «Паучий боулинг» казались не менее увлекательными. Откуда она только брала эти идеи? Но что больше всего поразило Мерфи, так это сама лунная сказка. Интерактивная, перемежающаяся с играми сказка заключала в себе идею, которую Лулу пыталась сделать понятной детям: насколько нелепы предрассудки и как прекрасно коллективное творчество. Пока она пересказывала ему сюжет, он, повернувшись к ней, внимательно слушал ее, до глубины души потрясенный ее энтузиазмом и богатством воображения.